— Как хорошо!
— Да, — утвердительно кивал он, — но будем сдержаннее, чтобы не искушать судьбу.
Евдокия молчала, положив голову ему на грудь. Потом приподнялась. Ей показалось что соседи разожгли огонь. Как будто запахло печеным перцем. Усиленно принюхиваясь, сказала:
— Уже банок десять закатали…
— Возьми и ты закатай.
— И закатаю.
— А с компотами как дела!
— Хватит.
Они опять замечтались, глядя на луну. Вдруг в наступившей тишине у дачи послышались шаги. За забором кто-то ходил. Под ногами хрустели веточки. Донесся чей-то говор. Кажется, их было двое. Евдокия приподнялась и вгляделась в темноту. Шаги приблизились.
— Кто там?
— Это я, мама.
Евдокия отбросила руку обнимавшего ее мужа и вскочила, отряхивая платье. Сердце забилось от радости.
— Ах, Пенка, это ты? Ты с кем?
— Я, мама.
— С кем ты? — снова спросила Евдокия, направляясь к калитке. — Кто с тобой?
— Тетя Малина.
Евдокия облегченно вздохнула.
— Малина?
— Да.
— А где Теменужка?
Пенка не ответила.
— Где Теменужка? — повторила Евдокия, открывая калитку. — Не слышу ее голоса.
— Ее нет.
— Почему нет? Где же она?
Они вошли во двор. Старая дева споткнулась. Девушка подхватила ее под руки, чтобы не упала. А Евдокия продолжала:
— Почему вы молчите? Что случилось?
Подал голос и Петринский:
— Что случилось?
— Ничего плохого, — промолвила Малина, — она осталась в Созополе.
— Что же вы молчите? — повысила Евдокия голос. — Как это осталась?
— Евдокия! — взвилась Малина. — Сначала дай нам сесть, а уж потом ругай…
— Где Теменужка? — продолжала Евдокия. — Где вы ее оставили?
— Мы уже сказали, в Созополе.
— А почему она не приехала с вами?
— Потому что решила остаться…
— Как это остаться? Вы уезжаете, а она остается — с какой стати?
— Ее дело…
— Как это «ее дело»! Я тебе доверила детей, а ты ее оставила… Как же так?
Петринский попытался было навести порядок, но женщины не обратили на него внимания. Он принес стулья. Предложил сесть. Включил на террасе свет: пусть посмотрят друг на друга, успокоятся. Курортницы действительно почернели от солнца, от них еще пахло морем. Они были в платьях с короткими рукавами. Даже впалые груди старой девы были выставлены напоказ, в глубоком декольте виднелись ее ключицы и слабый намек на бюст. Петринский принес им шерстяные кофты, говоря, что по вечерам у подножия Витоши холодно. Накинул им на плечи. Евдокия снова завелась: где Теменужка и почему они оставили ее в Созополе? Малина и Пенка продолжали «тянуть волынку», но это только усилило подозрения Евдокии. Она уже предчувствовала беду.
— Почему вы оставили ее в Созополе? — настаивала она. — Как вы посмели ее оставить?
— Видишь ли, Евдокия, — осмелилась наконец старая дева, — с Теменужкой случилось кое-что непредвиденное, чего мы, бесспорно, не желали, но оно все-таки случилось. Теменужка сошлась с одним парнем!
— Что, что?
— Сошлась с одним парнем!
— Как это? Что значит «сошлась»?
— Да как тебе сказать… — попыталась объяснить Малина, — ты помнишь стихотворение Христо Ботева? Все очень просто.
— Малина! — оборвала ее Евдокия. — Ты на самом деле решила свести меня в могилу своими глупостями! Говори яснее — что произошло с моим ребенком?
— Я уже сказала — Теменужка сошлась с одним парнем… В последний момент, перед самым нашим отъездом объявила, что остается… Представила его нам как своего жениха… Сказала, что остается с ним…
— Как так, «жениха»? — вмешался Петринский. — Значит, они помолвлены?.. Что значит «жених»?
— Всем ясно, папа, что значит «жених»! — отозвалась Пенка. — Мы все это прекрасно понимаем!
— Да вы с ума сошли! — стукнула кулаком по столу Евдокия. — Да я с вами не знаю, что сделаю!.. Как вы смеете говорить мне такие глупости!
— Но, мама, мы ни в чем не виноваты… Почему ты на нас сердишься?
— А кто виноват?
— Никто не виноват, — старая дева снова попыталась утихомирить разбушевавшиеся страсти, — никто и все тут… Девочка влюбилась… Что поделаешь? Любовь!
— Любовь!.. Хороша себе любовь!.. А ты куда смотрела? Для чего я тебя послала с ними… чтобы наблюдала, что делают, с кем ходят… Почему ты не влюбилась, а она, еще совсем ребенок, влюбилась!.. Ты-то почему не влюбилась, тебе-то уж давно пора влюбиться!
— Евдокия, не говори так!
— Почему это ты не сошлась, а она, видите ли, сошлась?..
— Возьми себя в руки, Евдокия! Я не виновата… Девочка ходила на пляж, как и мы… Они играли в воде в мяч… Плавали… Откуда я могла знать, что она влюбится… И ко всему прочему выйдет замуж!