— Наверное, это снизу, из парадного, — сказала она, — надо погасить свет.
Она снова села рядом с Петринским и попыталась продолжить разговор о документах, но он уже не слушал. Он был страшно напуган. Наверное, это вернулась с дачи Евдокия. Только она могла так ненормально звонить. И никто другой. Только она!
— Товарищ Петринский, да не волнуйтесь же вы!
— Не люблю скандалов.
Иванка закрыла дверь в коридор. Звонить перестали. Со стороны балкона проникал только городской шум и слабый свет уличных фонарей. Тихо. Иванка приложила ладонь к его груди, усмехнулась. Погладила по бакенбардам.
— Придите в себя!.. В конце концов разведетесь!
Он осторожно отвел ее руку — ему стало обидно. Никогда до сих пор он не попадал в подобное положение. Сидеть и дрожать как последний трус! К тому же в присутствии этой пустой девчонки! Словно назло, Влаева еще теснее прижалась, обняла и впилась в него долгим поцелуем. Он попытался высвободиться, но она продолжала его обнимать. С трудом разомкнул ее руки, встал и направился к выходу. Ему показалось, что за дверью, на лестничной площадке, кто-то ходит, позвякивая ключами.
Иванка крикнула ему вслед:
— Вернитесь!
Он обернулся, но не подошел, потому что теперь боялся и ее, и того, кто шлепал по лестничной площадке, позвякивая ключами.
— Вернитесь! — повторила девушка. — Неужели вы не понимаете, что там никого нет! Вернитесь!
Но он продолжал стоять в темном коридоре. Иванка обиженно вышла на балкон. Потом вернулась в комнату, зажгла свет и сказала ледяным тоном, словно навсегда прощаясь:
— Вы свободны… Можете уходить… Я вас больше не держу.
Петринский молчал.
— У меня к вам всего одна просьба, — продолжала она, — если, конечно, вы захотите ее выполнить… Не буду вас неволить.
Петринский испуганно взглянул на нее.
— Какая просьба?
— Свяжите меня с вашим главным редактором… Ничего больше я от вас не прошу…
— Мне это неудобно сделать.
— Почему?
Он пробормотал что-то невнятное. Она велела ему снова зайти. Петринский поколебался, но вошел, глядя совершенно перепуганно. Она достала из сумочки записку: «Прими мою родственницу Влаеву и выслушай ее. Постарайся помочь. Петринский».
— Это всё?
— Да.
— Что я должен сделать?
— Подписаться. Ничего больше. Остальное я сделаю сама, раз вы боитесь… Записка написана на пишущей машинке. Так будет лучше, не правда ли?
Он опять не ответил. Ее предусмотрительность была так отвратительна, что у него по коже пробежали мурашки. Он взял протянутую ручку и подписался.
— Спасибо! — девушка сложила записку и вложила ее в папку с документами. Ему вдруг захотелось бросить ее с балкона, как можно скорее вырваться из западни, от которой пахло духами и женской плотью. Но она помогла ему — подошла к входной двери и с театральным жестом произнесла:
— Путь свободен. Можете идти.
— Влаева…
— Идите!.. — она указала ему на дверь. — А что касается вашей дочери, не выгоняйте ее из дому… Она умная девушка… Ее замужество удачно… В конце концов и цветные тоже люди… Прощайте!
— Влаева!..
Но она уже захлопнула за ним дверь. Он остался один на лестничной площадке. Осмотрелся. Нашел выключатель и включил свет. Потом начал медленно спускаться по крутой лестнице, держась за перила, чтобы не упасть. Вроде он пил немного, но ноги были отчего-то тяжелыми.
Выйдя на почти пустынную улицу, он медленно поплелся. В груди теснилась какая-то обида. Не хватало воздуха. Сто раз, наверное, упрекнул себя за то, что согласился прийти.
Долго сидел в сквере. Пил воду из фонтанчика. Вымыл руки и обтер лысину, чтобы избавиться от преследовавшего его запаха духов. Потом подошел к своему дому и забрался в «Трабант». Включил двигатель, убедился, что работает. Долго сидел так в темноте. Не смея пойти домой. На третьем этаже в гостиной горел свет. Там его ждала Евдокия. Ходила из угла в угол и ждала… Куда от всего этого сбежать? К кому? В Сырнево? Кого он там найдет? В голове теснились нелепые и смешные мысли. Ему взбрело в голову уехать в Пловдив. Когда-то он делал там материал о каком-то строительном инженере… Может, он не забыл его? А что ему сказать? Как тот его встретит?
В конце концов решил вернуться домой. Придумал и алиби: был у главного редактора. Говорил с Созополем. Милиция уже напала на след беглецов. Не сегодня-завтра их настигнут по пути из Солнечного Берега в Бургас.
С этим алиби он пошел домой. Открыл своим ключом дверь и бесшумно вошел в коридор. Через стекло двери увидел силуэты двух человек. Это его озадачило. Снял куртку, повесил на вешалку и осторожно открыл дверь. И тут глазам его открылась неожиданная картина: на диване, обнявшись, сидели Теменужка и ее жених. Они заметили его, и только когда он приблизился, моментально отпрянули друг от друга.