На душе стало невыносимо грустно от всех этих воспоминаний, к счастью в этот момент в ординаторскую вошёл человек-медведь Кирилл Куприянов. Его огромная фигура заняла собой весь дверной проём. Он стоял ко мне спиной и что-то громким зычным голосом вещал своему собеседнику по ту сторону коридора. Иногда мне казалось, что Кирилл способен возвращать людей к жизни только силой своего мощного тембра.
Наконец-то Куприянов полностью вошёл в ординаторскую и, заприметив меня, вытянул губы в смешном «О».
-Аська, привет, вот ты где прячешься!
Я неопределённо пожала плечами. На что Кирилл понимающе улыбнулся.
-Тяжёлая ночка?
-Скорее насыщенный вечер, плавно перетекающий в утро. Профузное кровотечение в пищеводе, падение с высоты и так, всякая мелочь из приёмного…
Куприянов залихвацки присвистнул:
-То-то я смотрю, что ты хреновастенько так выглядишь.
-Ну, спасибо…
-Да ладно тебе! Все свои же.
Я глянула на часы, которые показывали только самое начало восьмого. Моя смена заканчивалась только через час. Вернее как. Официально она заканчивалась именно в восемь, а дальше уже как повезёт.
-А ты чего так рано?
-Да так, дела-делишки, - загадочно пропел мне коллега. – Асенька, а давай-ка я тебя в душ отправлю? Потом бумажки свои попишешь, и домой, баюшки.
-Что, настолько плоха?
-Не то чтобы прям совсем ахтунг… Но что-то около того.
Спорить и возражать я не стала.
Мы с Кириллом прошлись по отделению, проведя беглый осмотр пациентов, уделив особое внимание моему ночному кровотечению, лежащему в реанимации. Мне задали пару дельных вопросов по существу и отпустили на все четыре стороны.
Долго принимала душ, стоя под контрастными струями воды, чередуя ледяные потоки с кипятком. Пытаясь прийти в себя. Опять в голову лезли мысли о маме. Я плохо её помнила, всё какие-то обрывки, да осколки, но не один из них не походил на сегодняшний сон.
Потом возилась с волосами, доставляющими из-за своей густоты и длины вечное неудобство, но обстричь которые просто не поднималась рука.
Утро шло своим чередом. Ординаторская наполнялась народом, приходили-уходили коллеги. Из коридора разносился привычный шум, кто-то из медсестёр принёс мне чай. Если честно, то мне уже становилось неудобно от их заботы. Появилось подозрение, что надо мной просто-напросто взяли шефство из жалости. То спать меня всей бригадой отправляют, то укрывают, то чай несут. Неужели, всё действительно настолько плохо?
Я сидела в углу за столом и корпела над историями болезни, заполняла бумаги относительно прошедшего дежурства и как-то совсем незаметно для себя уснула, опять. Уткнулась лбом в стол и всё… меня здесь нет. Разбудила Яна, трясшая моё плечо.
-Асенька Владимировна, Асенька Владимировна…
Еле продрала глаза, отчего-то каждое следующее просыпание всегда даётся тяжелее, хотя, казалось бы, за столько лет пребывания в профессии уже должны были выработаться рефлексы. Бессмысленным взглядом уставилась на Янку, а та ещё быстрее зачастила:
- Асенька Владимировна, спасайте, там парня привезли, совсем плохого! А там Яков Львович, ой, беде быть!
Яна была одной из медсестёр нашего отделения, к слову очень даже неплохой медсестрой, но деревенское происхождение и повышенная впечатлительность давали о себе знать.
-Яна, не части, - грубо оборвала я её. – Давай чётко и по делу.
-Там парня привезли, совсем плохой!
-Поняла. Дальше.
-Им Яков Львович занимается. А парень плох совсем…
-По существу! – теряла я своё терпение.
-А что по существу? Говорю же, Яков Львович им занимается, а парень плох… - в этом месте я закатила глаза. – У него руки дрожат! Не справится он, уж больно повреждения тяжёлые.
-Какие?!
- Брюшинное кровотечение, кажется разрыв селезёнки и лёгкие, ушиб...
-Налетел на что-то?
-Я же говорю, парень, молодой…
-Яна!
-Мотоциклист, авария там была, он вперёд и полетел.
-Замечательно. Остальные где?
-Так там массовая авария, все на операциях.
-Я тут причём? – до последнего сопротивлялась я очевидному.
-Асенька Владимировна!
Глава 2.
Работа всегда учила принимать решения. Быстрые, чёткие и взвешенные. Порой все три качества могли противоречить друг другу, но иных вариантов просто не было. Ты либо учишься этому, либо просто вылетаешь из профессии, иначе потом никому ты не объяснишь, что всего лишь искала верное решение. Родственникам, потерявшему близкого человека, всё равно будет, а трупу в морге – тем более.