-Актриса, - мечтательно шептала её мать, глядя на дочь, устраивающую очередной концерт по какому-то малозначительному поводу.
Спустя годы, Марина Альбертовна действительно поступит в театральный ВУЗ, вот только подмостки театров так и останутся без неё, поскольку однажды судьба-злодейка занесёт её на «офицерский» бал, где она и встретит тогда ещё совсем молоденького курсанта Тертышного. Логика повествования гласит, что это была великая любовь, когда с ним единственным и рай в шалаше. Здравый смысл более скептичен, и утверждает, что это было всего лишь яркое увлечение наперекор родительским увещеваниям и опеке. Сами участники тех событий хранят своё молчание. Отец в принципе не очень словоохотлив, а с Мариной мы никогда и не пытались разговаривать по душам. Но факт оставался фактом. Они сошлись, лейтенант и актриса. Не знаю, как долго продлилось бы их увлечение друг другом, но отца отправляли на первое место службы, и Марина, возомнив себя женой декабриста, с готовностью собрала чемоданы и отравилась вслед за "любовью всей своей жизни". Почему-то мне кажется, что именно так она обосновала своё ярое желание покинуть родительское гнездо со всеми заботами и преференциями и отправиться в далёкую Сибирскую глушь.
К сожалению, жизнь оказалось не столь радужной как она ожидала, стоило молодым супругам выйти из дребезжащего УАЗика перед железными воротами военной части, где теперь предстояло служить отцу. Им дали крохотную квартирку, степень обшарпанности которой опять-таки заставила усомниться Марину в правильности своего выбора, но обратного пути не было, особенно когда через пару месяцев выяснилось, что у них ожидается прибавление.
Рождение Артёма во многом позволило ей примириться с суровой реальностью. Я до сих пор не понимаю, откуда в эгоистичной Марине взялся столь выраженный материнский инстинкт, но видимо здесь сработало чувство собственности. «Мой» сын, а значит, самый лучший.
Марина не один год выносила мозг и травила душу мужу по поводу жизни в гарнизоне. Ей было и плохо, и скучно, и одиноко. Даже любимый сын был не способен скрасить однообразную действительность за окном. А потом… Потом у неё просто не осталось выхода. Любимый отец, который ещё долгое время старался выполнять все прихоти ненаглядной дочери, даже несмотря на расстояние, умер. Мать, не проработавшая ни дня, тоже протянула не долго… Квартира неожиданно быстро исчезла, отчего-то по документам она оказалось не их… В общем, надежды на светлый исход всей этой затеи под названием «жена военного» просто рухнул. Возвращаться было некуда.
Через три года Владимира перевели, предварительно повысив в звании. Денег это не прибавило, качество жизни сильно не изменило, но всё равно стало повеселее. Марина отважилась выйти на работу в офицерский клуб, где у неё неожиданно появилась возможность блеснуть своими неоценёнными ранее талантами. Организовывая мероприятия для солдат и офицеров, она, наконец-то, добилась того внимания, которое скрашивало её тягостные будни.
Наверное, ей было сложно с отцом. Он не особый любитель слов и комплиментов, скуп на романтику и прочее. Всё что он мог предложить – это надёжное плечо и безграничную верность. В конфликты он обычно не лез, молча снося все претензии молодой жены. А ещё он души не чаял в Артёме, и долгие годы это было тем немногим, что объединяло супругов.
Жили как-то. Если учесть, что тогда вся страна выживала, то им, наверное, было ещё терпимо: жилье, питание, даже частично одежда… всё это решалось с помощью армии. И маленькая семья, так или иначе, сумела притереться к происходящему.
Иногда у Владимира случались командировки на Кавказ, что, как не странно, позволило обрести покой внутри семейства Тертышных. Какой бы не была Марина, но даже она не могла оставаться безразличной к тому, какая опасность грозила её мужу. В семьях военных каждый понимал, что оттуда возвращаются не все.
Наверное, они бы всё-таки прожили долгую совместную жизнь, если бы не судьбоносная встреча капитана Тертышного и маленького зверька по имени Асель Алиева. Странный симбиоз сурового мужчины и напуганного жизнью ребёнка. Впрочем, я тогда об этом не задумывалась.
Марина будет рада возвращению мужа, но так и не сможет простить ему меня. Я помню их первый скандал, случившийся ровно пять минут спустя, после того как мы с «дяденькой» переступили порог их квартиры. Негодование и возмущение пересилили всякую радость от возращения Владимира с Кавказа. Мы с Артёмом сидели в маленькой комнате и разглядывали друг друга широко распахнутыми глаза, пока взрослые выясняли свои отношения за стеной. Здесь, мне сложно сильно упрекнуть Марину в её недовольстве, потому что отец как всегда ничего не объяснил. Он мог рассказать многое. Например, как целый месяц прикармливал меня, оставляя неказистый паёк в одном и том же месте, прежде чем я просто отважилась показаться ему на глаза. Как он выцарапывал меня из рук полоумной бабки, которая вконец рехнулась на фоне пережитых ужасов.