-Асенька Владимировна!
Скопировав суровое выражение лица генерала Тертышного, я вопросительно глянула не неё.
-Там у Елисеева температура поднялась, 37,9 уже, и кашель такой… нехороший.
-Яна, - поджала я губы. – Замечательная характеристика - нехороший кашель.
Она не стала ничего отвечать, лишь ожидающе смотрела на меня. Впрочем, я уже встала с места, схватив со стола стетоскоп. Пока мы шли по коридору, я размышляла про себя, что если сейчас выяснится, что у Елисеева послеоперационная пневмония, то это будет совсем не весело, и лишь на подходах к нужной палате до меня дошло, чьим соседом он является. Застопорилась на месте, из-за чего Яна непонимающе обернулась на меня, пришлось изобразить, манипуляции с маской, которую я излишне старательно натягивала на нос.
В палате их было всего лишь двое – Артём и тот самый Елисеев, немолодой мужчина, обладатель «нехорошего» влажного кашля с отдышкой.
На Тертышного я старалась не обращать внимания, при этом невольно отмечая серьёзный вид, с каким он посматривал на своего соседа.
-Здравствуйте, - бросила я в пустоту, не ожидая ответа, и двинулась к нужному из мужчин, сжимая в руке трубки стетоскопа.
Врач во мне, наконец-то, взял верх. «Операция на кишечники два дня назад», - бегло вспоминала я доклады с утренней планёрки. У пациента не было осложнений, но возраст за шестьдесят являлся негативным фактором.
-Доктор, меня, кажется, продуло, - попытался пошутить «больной».
-Сейчас узнаем, - пообещала я, откидывая одеяло, чтобы послушать лёгкие.
Влажные хрипы в нижней доле. Перкуссия давала притупление звука. Хреново.
-Ян, общий анализ крови по цито, рентген и КТ… - начала я выдавать распоряжения и прикидывая первичный список назначений. Мокроту на анализ я смогу отправить только завтра. Медсестра послушно закивала головой, делая нужные пометки в журнале.
Пока я разбиралась с предполагаемой пневмонией, Артём вёл себя крайней тихо, ничем не напоминания о своём присутствие, я даже как-то успела позабыть о нём, полностью отдавшись работе. Но стоило мне отправиться к выходу, как в палате раздался ещё кашель, но теперь с противоположной стороны. Я резко тормознула, после чего на пятках крутанулась в направлении того о-ком-нельзя-думать и с подозрением уставилась на Артёма. Наверное, у меня был дикий взгляд, потому что он неожиданно поперхнулся и закряхтел опять.
-Подавился, - выставляя перед собой руки ладонями вперёд в успокаивающем жесте, пояснил он, будто ожидая, что я сейчас на него накинусь.
-Точно? – нелепо уточнила я, так если бы, подозревала Артёма в мировом заговоре.
-Точно, - широко улыбнувшись, заверил он меня.
-Надо послушать, - вклинилась в наш абсурдный диалог Яна.
-У него-то откуда?!
-Всё равно надо, - упрямилась она, чем начинала меня бесить. Я уже хотела буркнуть что-то не очень вежливое на предмет того, что не нуждаюсь в указаниях среднего медицинского персонала, как Артём решил сам проявить активность.
-А, вы, послушайте! Мне приятно будет, - и опять эта улыбка. Широкая и открытая.
-С чего это вдруг? – слегка обалдела я, сильнее сжав в руках стетоскоп.
-Я в принципе люблю, когда меня слушают. Особенно красивые женщины.
Нужно было возмутиться и отрубить все его высказывания на корню, но Янка рядом настолько широко заулыбалась, что мне пришлось сначала напомнить ей о том, что Елисееву нужно срочно взять кровь. Это больница, а не какой-то… дом терпимости. Она быстренько вышла за дверь, зато Артём ничуть не забыл о своих намереньях. Он полулежал на больничной кровати с поднятым головным концом и с вызовом поглядывал на меня. Одеяло сползло вниз, оголив перемотанный бинтами торс.
-Я должен умолять? – приподняв одну бровь, интересуется Тертышный.
-Только если вам нравится весь этот цирк, - невежливо пикирую, бросив взгляд на уже забывшегося во сне Елисеева. В палате стало тесно.
-В детстве часто говорили, что мне следует идти в клоуны, - совсем не обиделся он.
-Надо было послушать.
-Вы всегда такая колючая?
Я вспыхнула, благодаря вселенную за то, что на мне маска.
-Не люблю пустых разговоров.
-Тогда, давайте оставим их, и вернёмся к тому моменту, где вы просто послушаете меня. Если нужно, то я согласен ещё немного покашлять ради вас.
Я нервно дёрнула рукой со стетоскопом, но решила всё же больше не спорить, предчувствуя, как этот несостоявшийся клоун вывернет любую мою фразу в свою пользу.
Пока я протирала металлическую головку стетоскопа одноразовой салфеткой, Артём продолжал смотреть на меня с самодовольным видом, вызывая во мне не самые лучшие чувства.