Прошло не менее двух часов до того момента, как голоса, доносившиеся с площади, стали громче, хмельнее, а затем медленно, но верно стали стихать. Усталость после похода дала о себе знать.
– Пора, – как-то значительно произнес Дедята, как когда-то Гагарин сказал: «Поехали!». – Знаешь заговор «Невидимый»?
– Да, – ответил Максим, вспомнив магический прием, который он демонстрировал Диме в кабаке, когда увел с барной стойки бутылку «Абсолюта».
– Готовься. Божену тоже подготовь.
Через пять минут друзья, измазав лицо сажей от потушенного факела, чтобы враг не видел в ночи белизны их лиц, вышли из капища. Дедята прихватил с собой два топора и шмат веревки. В ночной свежести раздавался запах жареного мяса. Звездная ночь стала необыкновенно тихой после ночного боя, но тишина была обманчива. Они осторожно пробирались, прячась под сенью деревьев от света луны и звезд, перебегали от избы к избе, пока не добрались до избы, стоящей рядом с воеводством. Дедята напрягся. Видно было, что старик сильно нервничает. Максим, несмотря на ситуацию, несшую реальную угрозу его жизни, был спокоен. Возможно, он еще до конца не воспринимал реальность происходящего и жил как во сне. Возможно, силы давало чувство любви, так внезапно охватившее его естество.
– У воеводства дозор. Нам нужно попасть в избу, ближнюю к воеводству, – прошептал Дедята. – Зайдем с тыла.
Добравшись до двери столь желанной избы, Максим покосился на дозорных, но, слава богу, они спали, монотонно похрапывая в тиши ночи. Дедята снял с пояса огромный ключ.
«Прикольно ему было бы увидеть современные электронные ключи», – заметил про себя Максим.
Замок поддался, и дверь со скрипом отворилась. Беглецы мышью шмыгнули в дом. Дозорный, услышав шум, проснулся, встал, но, не увидев ничего стоящего внимания, снова прилег и вскоре мерно засопел.
– Пронесло, – выдохнул Максим.
– Бог миловал, – поправил его Дедята. – Помоги! – скомандовал Дедята, хватаясь за край большого дубового стола. Кряхтя и изрядно тужась, мужчинам удалось сдвинуть стол в край избы.
– Железный как будто.
– Дуб мореный, – переводя дыхание, ответил старик и, откинув половицы, стал снимать половые доски.
– Что как пень стоишь? Помогай давай!
Максим бросился помогать Дедяте, да и Божена не стояла, сложа руки. Пол был разобран – путь к свободе открыт. Перед ними открылся подземный тоннель, стены которого были выложены камнем. А кое-где доской и бревнами, предотвращая тоннель от оползней и обрушений.
– За мной, – сказал Дедята, как только зажег факел, висящий здесь же у входа.
– За тобой, Дедята, нашим бы десантникам угнаться на полосе препятствий, – пошутил Максим, зная, что никто из окружающих его не поймет, но довольный собой и столь удачно разрешившимися обстоятельствами.
Глава 10. Побег
– Этот тоннель часто использовался нашей дружиной для внезапного захода в тыл врага, но еще ни разу им не пользовались для побега из города, – громко, словно экскурсовод, рассказывал Дедята, как только беглецы отошли на почтительное расстояние от входа в тоннель.
– И куда мы теперь? – спросил Максим.
– В Киев. Надо князя киевского Ярополка предупредить, что Владимир поход против него готовит. Думаю, неделю или больше Владимир будет обоз готовить, да дружине даст отдохнуть. Хорошо бы нам быстрей него в Киев попасть.
– Дедята, неужели ты не понимаешь, что все это бесполезно? Предупредил я князя Полоцкого, и что? Все как по писаному произошло.
Дедята резко остановился и, развернувшись, осветил факелом лицо Максима.
– Если у меня будет хоть какая-то надежда остановить этого изувера, я попробую. Паче того, есть долг перед родом. И совесть. Многое в нашей жизни предрешено еще при рождении. Что будет, а чего нет. И смотрят боги на наши земные потуги, проверяя, достойны ли мы мира Прави, мира богов?
– То есть, по-твоему, это тест? Сдача экзамена? Прохождение полосы препятствий на норматив? Полигон? – Максим явно не мог подобрать понятное для окружающих сравнение, перебирая все, что пришло на ум.
– Я думаю, что идет на Мирград-Земле большая битва Чернобога с Белобогом. Каждый человек в этой вселенской битве – мелкая букашка, мало способная повернуть ход истории, определенный богами, вращающими маховик Вселенной. Но в силах любого определиться, какому Богу ты служишь, и, вырастив дух Божий в сердце своем, когда-то тоже вертануть маховик Вселенной. Помни, Глеб, боги – предки наши. Искра Божия есть в сердце твоем. И когда-то, пройдя много воплощений, ты будешь достоин вершить историю.