– Так ты думаешь, мы не на Земле, Делейни?
– Я уже не знаю, что думать… Нет нормальной версии. Из тех, что я слышала, так это та нормальная, что это не Солнечная система, а похожая на неё. И что мы из какой-то экспедиции, что поселилась здесь, ожидая, что в назначенный момент условия окажутся схожими с земными. И можно будет нормально жить. Но что-то не рассчитали, и мы проснулись раньше времени… Вроде бы тоже жизнеспособная теория, только вот не сходится то, что нет никаких записей об этом… То есть если б всё правда было так, то мы бы оставили себе записи, чтоб, когда проснулись, знали, что к чему. А записей нет… Никаких… Или старейшины их скрывают, но в такое верить никому не хочется… Не хочется думать, что люди настолько жестоки, что будут в подобных условиях ещё и что-то скрывать…
Хеддок смотрел на неё и чем дальше, тем больше думал о том, что уже готов придушить её, чтоб замолчала. Придушить, а потом проверить ещё, что она точно мертва. А потом пойти и придушить ещё кого-нибудь и ещё. И организовать виселицу, как делали когда-то, где-нибудь рядом со столовой или в лекционном зале, где он всем рассказывал про прошлое и будущее. И повесить там нескольких человек публично с обвинением в том, что они бессовестно нагнетают панику и уничтожают устои нашего общества, рассказывая всем о таких вещах, о которых и подумать-то нельзя. И пусть вот после этого кто-то подумает делиться друг с другом мыслями и идеями о том, что они находятся не на Земле, а всем управляет не Совет Старейшин. Пусть попробуют только, и мигом окажутся на виселице…
Слишком он хорошо к ним ко всем относился. Разрешал думать, что угодно. Разрешал даже смотреть старые фильмы, где нет ничего крамольного. Кого-то отпускал из Тоски. Делал поблажки для самих надзирателей. Берёг жизни… А они вот чем ему ответили. Коллективным притворством. Коллективным нежеланием верить в его красивую ложь… Ведь всё для них было сделано. Всё – для того чтобы сберечь жизнь этого никому во всей Вселенной ненужного Богом забытого общества… И вот что он получил как результат. Тотальное притворство перед его искусной системой и форменное издевательство над ним самим, хоть и не умышленное в данном случае.
Ну ничего. Не просто так он держался здесь 24 года, чтобы так вот после одного разговора сдаться… И явно не спроста началась эта маниакальная цепочка самоубийц и садистов… Если что-то начинает рушиться, то рушится с разных сторон и с треском. А единственное, что можно делать на месте старого, так это строить новое… Пора. Пора строить это что-то новое. Но для начала надо узнать всё, что он ещё не знает про своих граждан.
– Делейни, я тебя услышал… Спасибо тебе. Я обещаю, что всё, что ты сказала, не выйдет за пределы этой комнаты… Всё в порядке. Не волнуйся… Есть ещё что-то, что знают все, а я нет? – Хеддок улыбнулся, делая вид, что у него есть теперь грандиозное уважение к ней, и что ему можно полностью доверять.
– Даже не знаю… – Ей очевидно было уже давно тяжело говорить. И хотя врачи не диагностировали у неё сотрясение мозга, ей явно нужен был скорее покой, чем подобные разговоры, но Хеддок говорил настолько убедительно и смотрел на неё настолько искренними глазами, что невольно она начала вспоминать всё подряд:
– Ты как отец для нас… Нет ничего такого, что мы бы дружно скрывали от тебя. Просто мы не всем с тобой делимся. Вот и всё…
– Хорошо, а что такое, например, последнее, что есть на станции, хотелось бы мне сказать, но никто не говорит… Ну потому что боится расстроить…
– Да, это суицид… Разве что этим сейчас точно никто с тобой не поделится… Тебе такое знать ни к чему. Или, скорее, для той картины мира, которую ты нам преподаёшь, это будет совсем лишнее и не нужное… Никто тебе про это не расскажет… И я не хочу рассказывать…
– Суицид, в смысле кто-то сам себя убил? Повесился или вскрыл вены? Ты же про это?
– Да-да, Чарли, я про это…
– Такое действительно бывает с людьми. Я прекрасно знаю о таких случаях… Это печально, но с этим ничего не поделать. Бывает, что люди накладывают на себя руки. Не выдерживают что-то. Расстраиваются. А потом уходят добровольно из жизни… Все вроде знают про такие случаи.
– Да, но я не про это… Я про ужасный суицид… Про тех, кто буквально сошёл с ума, убивая себя… И это началось не так давно… Месяцев семь или восемь назад…
Хеддок точно помнил, что первый кто начал кромсать себя на куски был ровно шесть месяцев назад. Первый случай вообще очень хорошо запоминался ещё и из-за фильма «Близнецы», который Тандер посмотрел, прежде чем воткнуть себе нож в горло. Периодически Хеддок даже думал над каким-то смыслов этом. Что кто-то может специально хочет показать ему, что смеётся над ним, раз фильм был комедийным. Но ничего пока это не подтверждало. Это было просто сумасшествия, которые происходило одно за другим без каких-то видимых закономерностей. Видимо, Делейни просто перепутала месяца. Она ж и точно-то сама не знает семь там или восемь… Хотя всё равно странно, что она знает об этом и ещё и в каких-то подробностях. Опять кто-то проболтался.