- Может, он невосприимчив к "психотропам"? - спросил второй.
- Мне о таком слышать не приходилось. А тебе? - последняя фраза адресовалась мне.
- Не понял вопроса.
- Этот препарат не лишил тебя способности ориентироваться во всех трех сферах. Ты знаешь кто ты, где ты и когда. Тем не менее, препарат подавляет твою волю, и ты не можешь не отвечать на мои вопросы. Человеку, который часто подвергается инъекциям "сыворотки правды" иногда удается преодолеть ее воздействие, мысленно перефразируя вопросы и отвечая на них правдиво, но буквально. Скажи, ты это делаешь?
- Ты уверен, что правильно задаешь вопросы - вмешался второй.
- Ладно, спроси ты.
- Тебе приходилось употреблять наркотики? - обратился он ко мне.
- Да.
- Какие?
- Аспирин, никотин, кофеин, алкоголь...
- "Сыворотку правды", - подсказал второй. - Средства, развязывающие язык. Тебе когда-нибудь приходилось их употреблять?
- Да.
- Где?
- В Северо-Западном университете.
- Почему?
- Я добровольно участвовал в серии экспериментов.
- На какую тему?
- Воздействие наркотических препаратов на сознание.
- Мысленные оговорки, - сказал второй приятелю. - Думаю, он натренирован. Хотя это совсем нелегко.
- Ты способен побороть "сыворотку правды"? - спросил первый.
- Я не понимаю.
- Ты способен лгать? Сейчас?
- Нет.
- Опять ошибочный вопрос, - заметил тот, что пониже. - Он не лжет. В буквальном смысле все его ответы правдивы.
- Как же нам добиться от него толку?
- Понятия не имею.
Они снова обрушили на меня град вопросов и в конце концов зашли в тупик.
- Он меня допек! - пожаловался тот, что пониже. - Так мы его и за неделю не расколем.
- А стоит ли?
- Нет. Все его ответы - на пленке. Теперь дело за компьютером.
Близилось утро, и я чувствовал себя превосходно. Чему немало способствовали вспышки холодного пламени в затылочной части мозга. Я подумал, что сумею разок-другой соврать, если поднапрягусь.
За иллюминаторами каюты серел рассвет. Должно быть, меня допрашивали часов шесть, не меньше. Я решил рискнуть.
- В этой каюте "жучки".
- 19
- Что? Что ты сказал?
- По-моему, корабельная охрана следит за всеми техниками, - заявил я.
- Где эти "жучки"?
- Не знаю.
- Надо найти, - сказал тот, что повыше.
- А какой смысл? - прошептал тот, что пониже, и я его зауважал, поскольку подслушивающие устройства не всегда улавливают шепот. - Они здесь установлены задолго до нашего прихода. Если, конечно, установлены.
- Может, от нас ждут, что мы сами повесимся? - проворчал его приятель. Тем не менее, он принялся обшаривать взглядом каюту.
Не встретив возражений, я встал, дотащился до койки и рухнул ничком.
Моя правая рука как будто случайно скользнула под подушку. И нащупала пистолет.
Вытаскивая его, я опустил рычажок предохранителя. Затем я уселся на кровати, направив пистолет на "гостей".
- Вот так-то, олухи. Теперь я буду спрашивать, а вы - отвечать.
Тот, что повыше, потянулся к поясу, и я выстрелил ему в плечо.
- Следующий? - Я сорвал глушитель, сделавший свое дело, и заменил его подушкой.
Тот, что пониже, поднял руки и посмотрел на напарника.
- Назад, - велел я ему.
Он кивнул и отошел назад.
- Сядьте, - приказал я обоим.
Они сели.
Я обошел их и встал сзади. Забрал у них оружие.
- Дай руку, - приказал я тому, что повыше. Пуля прошла навылет. Я продезинфицировал и перевязал рану. Потом сорвал с "гостей" платки и внимательно рассмотрел лица, оказавшиеся совершенно незнакомыми.
- Ну, ладно, - заговорил я. - Что вас сюда привело? Почему вы спрашивали о том, о чем вы спрашивали?
В ответ - молчание.
- У меня меньше времени, чем было у вас. Поэтому я вынужден привязать вас к стульям. Признаюсь, я не расположен валять дурака, а потому не буду накачивать вас наркотиками.
Достав из аптечки катушку лейкопластыря, я надежно привязал пленников к стульям. Потом закрыл дверь на цепочку.
- На этом корабле переборки кают звуконепроницаемы, - заметил я, пряча пистолет. - А насчет "жучков" я соврал. В общем, захочется покричать - не стесняйтесь. Но лучше воздержитесь, потому что каждый вопль будет вам стоить сломанного пальца. Так кто вы такие?
- Я - техник, обслуживаю "челнок", - ответил тот, что пониже. Мой друг - пилот.
За это признание он получил от напарника злобный взгляд.
- Ладно, - кивнул я. - Раньше я вас здесь не встречал, так что поверю. А теперь хорошенько подумайте, прежде чем ответить на следующий вопрос: кто ваш настоящий хозяин?
У меня было перед ними преимущество: я работал на себя, как независимый подрядчик. В то время я действительно носил имя Альберт Швейцер, так что лгать на допросе мне не пришлось. Я всегда полностью вживаюсь в образ. Если бы "гости" спросили, как меня звали раньше, ответ, наверное, был бы совершенно иным.
- Кто дергает за нитки? - спросил я.
- 20
Молчание.
- Ну, ладно, - сказал я. - Раз вы по-хорошему не понимаете...
Две головы повернулись ко мне.
- Чтобы получить несколько ответов, вы намеревались причинить ущерб моему здоровью, - пояснил я. - Не обессудьте, если я отыграюсь на вашей анатомии. Бьюсь об заклад, что получу от вас два-три признания. Я подойду к делу чуточку серьезнее, чем вы. Просто-напросто буду пытать вас, пока не заговорите.
- Не сможете, - сказал тот, что повыше. - У вас низкий индекс жестокости.
Я невесело усмехнулся.
- Посмотрим.
Легко ли, по-вашему, прекратить свое существование и вместе с тем продолжать его? Я решил эту задачу без особого труда. Но мне проще: я с самого начала участвовал в разработке Системы и мне доверяли.
Разорвав свои перфокарты, я вернулся на рабочее место. Делая вид, что тружусь над новой темой, я искал и наконец нашел безопасный терминал.
Он находился в холодных краях, на метеорологической станции
"Туле".
Хозяйничал на ней один забавный старикан, великий любитель рома. Как сейчас помню тот день, когда я высадился с "Протея" на берег бухты и пожаловался старику на жестокость морей.
- Можешь отдохнуть у меня, - предложил он.
- Спасибо.
Он проводил меня на станцию, накормил, потолковал со мной о морях и о погоде. Потом я принес с "Протея" ящик "бакарди", поставил на пол и предоставил старику вскрыть его.
- Я вижу, тут все автоматизировано? - заметил я.
- Точно.
- Так какого черта тебя здесь держат?
Он рассмеялся.
- Мой дядя был сенатором. Надо было куда-то меня пристроить, вот он и подыскал это местечко. - Он потянул меня за рукав. - Пошли, глянем на твой корабль, нет ли где течи.
Мы поднялись на "Протей" - приличных размеров яхту с каютой и мощными двигателями - и осмотрели ее.
- Я побился с друзьями об заклад, - объяснил я старику, - что дойду до полюса и привезу доказательства.
- Сынок, да ты спятил!
- Знаю, но все равно дойду.
- А что? Может, и дойдешь. Когда-то и я был таким же - легким на подъем, и здоровьем Бог не обидел. А ты, небось, подрастратил силенки напоследок, а? - Он пригладил прокуренную и просоленную бороду и ухмыльнулся.
- Было дело, - буркнул я. - Ты пей. - Мне не хотелось, чтобы он наталкивал меня на мысли о Еве.
Он выпил, и на некоторое время разговор увял.
Она была не такая. Я имею в виду, мне нечего было рассказать о ней старому похабнику.
А расстались мы с ней четыре месяца назад. Не по религиозным и не по политическим причинам. Все было гораздо глубже.
- 21
Поэтому я наврал ему о выдуманной девице, и он был счастлив. Я повстречал Еву в Нью-Йорке, где занимался тем же, чем и она - отдыхал. Ходил на спектакли, фотовыставки и тому подобное.
Она - рослая, с коротко стриженными светлыми волосами. Я помог ей найти станцию метро, вместе с ней спустился и поднялся, пригласил пообедать и был послан к черту.