Он смотрел на эту девушку и не мог понять, что с ним происходит. Не было в ней ничего особенного. Все вроде бы та же маленькая фигурка и грустное лицо. Но глаза… Таких глаз он еще не видел. А знал он многих женщин, большинство из которых были самыми красивыми среди себе подобных. Но, ни у одной из них он не видел таких глаз. Темно-синие, насыщенные своим тоном настолько, что казалось, сейчас превратятся в озера под ее длинными ресницами.
Гийон вздрогнул от этого взгляда. Обреченность, мука и тоска одновременно смотрели на него из недр ее души. И та же грусть, что сквозила в каждом движении ее тела.
— Все? — спросил он, отворачиваясь.
— Да, спасибо.
— Не за что. Скоро привыкнешь.
В молчании они добрались до нужного дома. Вокруг толпились зеваки и сновали люди, в таких же черных костюмах, как и у Гийона.
— В первый раз можешь не заходить, — с презрением и какой-то жалостью произнес он.
Она не просила жалеть себя, особенно если это презренное сострадание исходило от того, кто явно ее ни во что не ставил.
— Если помощь такой, как я, вам не нужна, зачем вообще я здесь?
Гийона это разозлило. Он пожалел ее, а она мало того, что не приняла его великодушного предложения, так еще и огрызнулась в ответ.
— Тоже мне, помощница. С твоим уровнем знаний тебе только полы и мыть, и то, фейсконтроль не пройдешь. Так что, скажи спасибо, что моя группа и я, в частности, приняли тебя. А теперь, незаменимая ты наша, отрывай свой тощий задок от сидения и молча шагай за мной. Если хоть на шаг отойдешь или что-нибудь тронешь на месте преступления, я с тебя три шкуры спущу. Все поняла?
Она даже не стала отвечать. Его пафосная речь и так объяснила ей, где именно ее место. Когда-то таким же тоном с ней говорил совсем другой человек, и тому сукиному сыну, она смогла ответить. Здесь, в этом времени, она была никем, а потому и ответ ее мало кого интересовал.
Он вышел из машины и направился к дому. Она побрела за ним следом.
— Привет, Гийон, — невесело отозвался мужчина на входе.
— Что здесь?
— Как обычно. Двадцать пять лет, пробужденная. Восемнадцать ножевых и все остальное…
— Что-нибудь уже нашли?
— Ничего. Никаких следов.
— Ладно, Поль. Пойду, посмотрю.
— Надень защиту. Там смердит, как в аду.
— Сколько она пролежала?
— Сианна сказала, что около четырех дней.
— Они с Рихтором уже здесь?
— Да. Приехали минут десять назад.
— Спасибо Поль. Ено! — позвал Гийон.
Робот беззвучно подошел к нему.
— Ты осматриваешь все, как обычно. Записать обязательно.
— Хорошо, Гийон.
Кайлин, не поднимая головы, вошла за Гийоном в темный холл. Запах разлагающейся плоти в этом замкнутом пространстве стал действительно невыносимым. Катя по привычке потянулась в карман за эвкалиптовой мазью, чтобы перебить эту жуткую вонь, но, в последний момент, остановилась. "Глупо", — подумала она, вспомнив, что мази при ней нет.
Небольшой холл слева переходил в гостиную, справа было подножье лестницы, ведущей на второй этаж.
Гийон остановился в центре гостиной и медленно осмотрелся. Здесь все было в порядке. Каждая вещь, кажется, лежала на своем месте. И никаких следов борьбы, крови или…..спермы. Он огляделся еще раз: да, семенной жидкости здесь точно не было.
Катя, в отличие от него, сразу же подошла к голографическим фоторамкам: объемные, словно живые маленькие люди улыбались и смеялись на них. Она без труда определила хозяйку дома, которая, судя по всему, вела довольно разгульный образ жизни.
Брюнетка, невысокая, симпатичная, грудь размера четвертого (и это при таком маленьком росте!), округлости ниже талии в купальнике тоже смотрелась на все сто. В ее мире такие девушки пользовались особой популярностью: если они не были замужем за состоятельными людьми, они обслуживали их за хорошие деньги, и Кайлин, глядя на фотографии, где жертва везде была полуголой и с бокалом в руках, перестала сомневаться в ее ремесле. Конечно, она могла поделиться своими догадками с Гийоном, но решила, что все равно потуги ее "древнего" аналитического ума он не оценит.
— Не отставай! — прикрикнул Гийон и нырнул куда-то под лестницу.
Дверь в подвал была распахнута настежь. Свет включен. Катерина ступила на стальную ступеньку и едва не согнулась пополам снова. Зажав нос рукой, и вдыхая кислород ртом, она подавила непрошенные позывы на рвоту и начала спускаться вниз.
— Здесь тоже нет спермы, — сказал Гийон, стоя возле тела.
— Может, ее не насиловали? — просила Сианна и отошла к стене, измалеванной чем-то, вроде черной краски.