— Слуга отнес их в комнату, блистательная… — онемевшими губами пробормотал Йомунд.
— Хорошо, если что я в трофейной комнате… скажи, чтобы меня не беспокоили. К ужину освобожусь, — сказав это, я пошла дальше.
Приближалось время испытания, сегодня ночью юнцы пройдут Посвящение или погибнут…
Йомунд передал, что жертва матери принята. Лира будет жить. Я передала через жрецов свой свадебный подарок.
Надеюсь, ей понравится позолоченный череп мерзавца с рубинами вместо глаз и позвоночником, украшенным драгоценными камнями. А что, хорошая подставка для свечей в спальне… или как настенное украшение сгодится. Саг-Нар, узнав о моей выходке во время «прогулки», запретил покидать территорию дворца.
Ночь неслышно опустилась на замерший город. Вскоре победный рев на вершине пирамиды возвестил о благополучном исходе.
Весь клан выстроился вдоль высокой лестницы пирамиды Испытаний. на второй площадке стоял Верховный Жрец, в церемониальных одеяниях во главе тройки жрецов рангом ниже. Наверху стояли мы: я с мужем и Манд’тей, готовые приветствовать будущих Воинов клана. Вся наша троица выжила, не забыв прихватить с собой по трофею, хоть не обошлось без травм. Манд’тей вывел на лбу и масках каждого из них знак клана.
Я поздравила их, крепко обняв Синтру к изумлению присутствующих. Троица прошла сквозь строй Воинов и встала перед жрецами.
Йомунд затянул молитву Кетану которую подхватили другие жрецы, и так по всему храмовому комплексу, удивительная песнь поднималась ввысь вместе с пламенем в каменных чашах перед ними. Внезапно из теней соткалась фигура самого Черного Воина, сверкнув рубинами глаз, он сделал знак благословения перед юнцами. Вдруг он оказался за моей спиной, холодная рука опустилась на плечо…
— «…не знать твоему духу покоя вечность!» — как сквозь туман донеслось проклятие Йомунда… режущая боль в груди… а дальше мрак…
POV Саг-Нар
Моя любовь мертва… её убил тот обезумевший жрец, его конечно же убили на месте. До сих пор помню как держал её хрупкое тело на руках, она успела лишь прошептать «люблю…» и её рука безвольно упала на холодный камень.
Я не помня себя несся к катеру, боясь не успеть, хотя я знал, что её сердце уже остановилось. Наши детёныши… наша отрада, все еще жили в ней.
Но когда лекари извлекли из её сердца кинжал и приготовились к спасению малышей, произошло невероятное — она задышала, её тело исцелилось. Я обрадовался и поблагодарил Кетану за спасение моей Ши.
Как видно слишком рано… как позже объяснили мне на атолле аттури, её сознание давно покинула тело, но каким-то образом оболочка поддерживает себя сама, позволяя детёнышам успешно развиваться в утробе.
То, что осталось от моей Ши, сейчас находится под наблюдением лучших медиков и учёных обеих рас. Я смотрел на её умиротворено лицо, звал её, но она меня уже не могла услышать… я звал её во сне, всей душой жаждая услышать знакомый шорох травы под лапами могучего зверя, но не нашел их заветного леса… он умер…
Скоро она разродится… нет не так — скоро родятся, те кого мы с моей Ши так долго ждали. Нежная, жгучая, яростная, сильная и ранимая… она не перестает оберегать их, даже будучи на пути к Его Чертогам. Мне так хочется, чтобы она открыла свои глаза цвета уманского солнца и улыбнулась мне…
Через несколько часов в медицинском центре атолла появились на свет самые необычные детеныши на свете.
Вся семья собралась — Норек, Вала, потомки её друзей, все смотрели и изумлялись здоровеньким крепким яутам. А тело Кошки, выполнив свою задачу, вздохнуло в последний раз… и замерло, уже навсегда.
— Лара, — произнес Саг-Нар, беря из люльки на руки кряхтящую самочку, по щекам текли скупые мужские слезы, стекая к жвалам. — Она так хотела назвать девочку.
— Ниарик… — поцеловав в лобик, назвала малыша Вала. — Традиции семьи соблюдены… — она улыбнулась сквозь слезы. — Тебе придется найти им кормилицу, ведь им нужно молоко…
— Найду… это не проблема.
— А тебе они никого не напоминают? — вымученно усмехнувшись произнес Манд’тей. У девочки были яркие зелёные глаза и золотистая шкурка в черную крапинку, у мальчика зеленоватая и глаза, того же оттенка, что и у его матери.
— Ты думаешь?.. — ошеломленно проговорил Саг-Нар, боясь озвучить свою догадку.
— Кажется, мы с тобой вдвоём весьма неплохо постарались… — зеленоглазый, приобняв своего бывшего соперника за плечи, любовался детёнышами, их общими детёнышами. — Так что я тебя одного с ними не оставлю…
— Манд’тей… ты сволочь…
— Ну какой уж есть… — довольно ухмыльнулся самец в ответ.
А в это время на другом конце галактики, 230± лет назад
— Розмари!! Она очнулась! Доктор скорее сюда! Она очнула-ась! — такой вопль и мёртвого разбудит
Я закашлялась, когда прибежавшие на зов медики извлекли из горла дыхательную трубку. Куча проводов, у изголовья аппаратура как в реанимации, сбоку аппарат искусственной вентиляции лёгких. Откинувшись на подушку, я наконец отдышалась. Легкие с жадностью вдыхали воздух палаты интенсивной терапии, пропахший лекарствами. Рядом стояла заплаканная… мама?
— Мам?.. — хрипло просипела я, не веря своим глазам, перед моим мысленным взором все еще стояли картины последних минут моей жизни… или весьма реалистичного сна.
— Ты ничего не помнишь?..
Я озадачено покачала головой. «Я помню очень многое, но тебе этого лучше не знать».
— Твои друзья позвонили мне, сказали, что тебя забрали в госпиталь прямо с соревнований… — она всхлипнула, все еще не веря что я жива. — Врачи сказали, шансы на то, что ты выкарабкаешься крайне малы. Черепно-мозговая травма, гематому прооперировали, ты цеплялась за жизнь до последнего. А потом впала в кому… на два года. Меня вызвали, чтобы я дала разрешение на отключение тебя от аппарата… врачи сказали, что ты никогда не очнешься, потому что твой мозг уже мёртв.
— Ну долго проживу, раз меня все уже похоронили… могилку-то уже приготовили? — хрипло пошутила я. Медики посуетившись, в полном шоке удалились собирать консилиум.
— Розмари! Как ты можешь так шутить?! — заплакала мама и крепко меня обняла.
— Ма-ам, я щас умру в третий раз… — прохрипела я сдавленно.
— Прости… — меня выпустили из объятий, мама сидела рядом и счастливо улыбалась.
Врачи пошаманив с анализами, сказали, что я абсолютно здорова и являюсь ходячим медицинским чудом. Ведь мой разум и вместилище были абсолютно мертвы, судя по показателям приборов. Через неделю меня выписали, все газеты пестрили заголовками о чудесном выздоровлении после двух лет комы. Впрочем, мое тело ничуть не изменилось с тех пор, обычно очнувшимся коматозникам приходится чуть ли не с нуля учиться ходить, а я просто встала и пошла. Как выяснилось — у меня не только мышцы не атрофировались за время комы, наоборот мышечная масса нарастала с каждым днем, плюс ко всему я еще заметно подросла.
Теперь мой рост приближается к отметке метр восемьдесят. В общем, чудеса в решете, да и только. У меня попытались взять интервью, но я, обматерив их на аттури, вежливо отказалась.
Как позже мне рассказали ребята, тот урод, которого я победила в последних двух заплывах, во время финала соревнования, столкнул меня с серфа, когда понял что проигрывает. Меня закрутило в баррель, и я ударилась головой об дно. Конечно же, соревнование тут же остановили. Мне присудили кубок чемпиона… посмертно. Моя первая награда в жизни подобного уровня. Я, конечно бы предпочла его череп на стене, но и так сойдет, он все равно вне моей досягаемости — отбывает пожизненное в тюряге.
Стройная девушка крепкого телосложения, бодро бежала рысцой вдоль берега с серфом под мышкой. Волны сегодня просто идеальны, разбежавшись, она нырнула в полосу прибоя и быстро погребла навстречу волнам, улыбаясь акульему молодняку внизу как старым знакомым. Встав на серф на подходящей волне, она с легкостью выделывала сложнейшие трюки.
Из густых зарослей на берегу за ней внимательно наблюдала пара золотистых глаз.