Потеряла счет времени, потеряла саму себя, оказалась в тупике.
— Встань.
Утерла нос и обернулась — лицо Снежина не выражало никаких эмоций. Я много чего хотела сказать ему, но в этом не было смысла. Поднялась, опустив голову, лишь бы все прошло быстро.
— Я готова.
Слова с трудом дались мне.
— К чему? — последовал краткий вопрос.
— К смерти. Только скажи, зачем ты так поступил с братом?
Видела, что он не очень-то жаждет отвечать и медлит, раздумывая. Все же нехотя сказал:
— Я предупреждал его — он ослушался, снова.
На ватных ногах подошла и выдавила из себя фразу:
— Прежде чем ты… До того, как я умру, позволь…
Не договорила, сгребла в кулачок сорочку на нем, уткнулась носом, запоминая аромат.
«I will love you till the end of time,
I would wait a million years.
Promise you'll remember that you're mine.
Baby, can you see through the tears,
Love you more than those bitches before.
Say you'll remember…»
Эта песня — Lana Del Rey «Blue jeans» — всегда ассоциировалась у меня со Снежиным и звучала прощальными словами в моей гудящей от напряжения голове. Следующая фраза просто огорошила, так как ожидала чего угодно — молчания, ненависти, злости — но только не этого:
— Знаешь, а у тебя очень красивые глаза.
У меня вырвался нервный смешок — ну очень подходящий для комплиментов момент! Обняла ловца и прижалась к нему, как в последний раз. Впрочем, это и было прощание.
— Прости, что не смогла… — не договорила, горло сдавило от нахлынувших воспоминаний.
Я так и не справилась со своим внутренним зверем. Но ведь Снежин вынужден сдерживать себя каждый день, минуту, час. Он слишком сложное для моего понимания существо.
— Скоро нам надо идти, собирайся, — он указал в сторону ванной.
Спасибо, хоть не даст сдохнуть, как последней бездомной псине. Я вымылась и надела чистое: нижнее белье, светлые джинсы, легкая вязаная кофта — все уже ожидало меня в ванной комнате. Вышла и опять не смогла оторвать взгляд от Снежина — может, мы встретимся снова, пусть и через тысячу лет?.. Какой бред я несу…
…Снова огромный зал в сиянии огненных всполохов, только теперь здесь снова полно и ловцов, и людей. Смиренно бреду за своим мужчиной, не глядя по сторонам. Перемещаемся быстро, Норд увлекает меня вперед, туда, где восседает его отец. Мне все равно, что будет дальше. Снежин в упор смотрит на старшего ловца, не мигая, застыв каменным изваянием. Они явно общаются при помощи мыслей. Руки у моего любовника сжаты в кулаки. На удивление тот, кто находится на возвышении, не делает попыток тут же придушить меня за содеянное недавно. Кто разберет этих древних тварей…
Чувствую легкое головокружение, и сердце прыгает куда-то в пятки, словно смотрю вниз с высоты. Главный пожиратель душ рассматривает меня: если бы можно было сравнить все то, что творится у меня в голове с огромной библиотекой, а мысли — с книгами, то сейчас этот мужчина расхаживает между рядами, оценивает полки с томами и неоконченными рукописями, бегло просматривает некоторые и возвращает обратно. Неприятно, когда в твоих мозгах копаются и вдвойне противно, что никому не важно, хочешь ты того или нет. В голове пренебрежительно звучит отголосок, как будто эхо: «Эксперимент… ты всего лишь подопытная мышка». Я не хочу даже встречаться взглядом с этой глыбой вселенского льда. В голове немного проясняется, и я слышу, как Снежин обращается ко мне:
— Ты не умрешь, но придется пойти на уступки. Обычно за то, что ты сделала, следует незамедлительная смерть, — он говорит это сразу, как только мы отходим от трона.
Отчего я не чувствую ни радости, ни облегчения? Мне все также паршиво.
— Обучение необходимо возобновить. Учить буду я… и еще кое-кто.
Мне было плевать, и за это я презирала себя все больше.
— Начнем сейчас.
Только этого мне не хватало! Норд потянул меня к выходу, на мгновение я увидела ту самую девушку с хвостом, которая помогала мне, когда я впервые попала сюда. Она игриво смеялась, танцуя под страстную музыку. Хоть кому-то здесь хорошо… Мы оказались на улице, пискнула сигнализация, отзываясь на сигнал брелка. Рассматривать автомобиль Снежина можно было долго, это как любоваться произведением искусства. Норд кинул мне ключи:
— Садись.
Я замотала головой и нерешительно проблеяла:
— Н-н-нет.
Такое ощущение, что мне дали ключи от клетки, в которой сидят самые опасные хищники или отъявленные преступники. Просят зайти внутрь и чувствовать себя, как дома.
— Не заставляй меня разочароваться в тебе.
С опаской потянула за ручку: меня ничем не ударило, никто не схватил и вообще ничего необычного не произошло. Все равно оставалась начеку, мало ли что. Села в салон, с благоговением прикоснувшись к рулю.
— Автомобиль живой, — выдохнула я, назвать ЕГО «машиной» не поворачивался язык.
Меня изучали, только и всего, присматривались. Так ведет себя хорошо обученная собака в присутствии хозяина — вполне дружелюбно, но без лишней радости. А если владелец прикажет расправиться с гостем, без промедления сделает это.
— Это правда, а ведь думала, что показалось.
Снежин выглядел довольным, точно я правильно вывела какую-то формулу, пусть и не самую сложную.
— У тебя есть все шансы получить новое Имя. Все по-прежнему остается в силе, — он смотрел на меня своими тигриными глазами, отчего я позабыла и свое обычное.
Не стала говорить, что мой единственный шанс узнать нужную информацию, похоже, умер вместе с волком. Дар… Не подозревала, что буду когда-либо жалеть его.
— Ты слишком много думаешь, — ровный тон разбил караван моих размышлений.
— Я всего лишь человек, — прошептала в пустоту.
— Вы, люди, уже уверены в своей слабости и проигрываете, не начав сопротивляться. Хорошая отговорка.
— Легко говорить, если у тебя за спиной гигантский опыт, накопленный за хренилион лет и сильнейшие союзники, — мрачно заметила в ответ я.
— Дело не в том, есть ли кто-то, кто защищает тебя, а в том, насколько ты веришь в свои силы.
Фыркнула и промолчала — с ним бесполезно спорить.
Авто Снежина не двинулось с места, хотя сделала я все правильно. Тут же последовал комментарий:
— Ты боишься и сомневаешься.
Все верно, я вообще ни в чем не уверена.
— Я не могу по желанию включить или выключить свои эмоции.
— Из тебя плохая ученица.
— Накажешь? — выразительно приподняла бровь.
Он пропустил мимо мою колкость:
— Здесь заключена сущность ловца, справишься с ним, сможешь одержать и другие победы.
Я недоуменно переспросила:
— Но как он здесь оказался? И, главное, зачем или за что?..
— Все имеет свою цену, — последовал туманный ответ.
Совладать с авто Снежина я так и не смогла. Не знаю, разочаровала его или нет моя неумелость, но факт оставался фактом — сегодня эта битва проиграна.
Жаль, что к нему я так и не попала — он перенес меня домой. Тишина и темнота осенних сумерек проливала чернильную мглу на хорошие мысли, топила и без того несмелые кораблики надежд. На улице шел дождь, и я вышла на лоджию, негромко включила музыку, чтобы прогнать хандру. Налила горячего чая, пытаясь согреться, мне не хватало Снежина, но он не выказывал ко мне былого интереса. От блуждающих размышлений становилось только хуже. Обхватив чашку ладонями, смотрела в окно… В стекле отразился тот, кто был убит собственным братом. Вздрогнула, а горячий напиток плеснул на меня, отчего я, вскрикнув, отпрянула прочь. Обернулась, но позади никого не было. Видимо от усталости и переживаний уже мерещились призраки прошлого. Настроение окончательно испортилось, и я отправилась спать. Свет я включила по всей квартире — просто так.
Разбудил меня настойчивый звонок телефона. Дисплей показывал номер Ника, и я незамедлительно ответила давнему другу:
— Привет.
Радость мужчины была, казалось, безграничной — он был взволнован и от этого сбивался:
— Ника, извини, разбудил, похоже. Это немыслимо… в смысле не то, что разбудил, а другое… черт!.. Увидимся? Это надо рассказывать при встрече!
Голова еще плохо соображала, но этому человеку я была всегда рада: