— Вы решались на такое и не единожды. — Усмехнулась я в ответ. — Но всегда удобно оправдаться какими-то там правилами, ведь так?
— Молодость и непоколебимая уверенность в своей правоте. Вы неопытны, поэтому нуждаетесь в сильном покровителе, умелом наставнике.
Мы скрестили взгляды, и я фыркнула:
— И, конечно, среди ваших имеется таковой! Я сыта по горло всякими заступниками или хозяевами. Хочу сама решать, где и с кем мне быть, какой путь выбирать и чему учиться.
— Вы следуете не туда, надеясь исключительно на себя. — Яромир настаивал на своем.
— Давайте оставим этот вопрос на потом. Сейчас я хочу увидеть Ника, — спор порядком надоел мне.
— Вынужден отказать. Я на самом деле очень хорошо отношусь к вам, Ника, но в этом вопросе помочь не могу.
— Все равно освобожу друга, чего бы это ни стоило, — уверенно сказала я, хотя не представляла, как справлюсь со всей этой ситуацией.
— Вы в своем праве, но не понимаете и тыкаетесь во все углы, как слепой котенок.
Поднялась, снова чувствуя, как рысь засыпает, ворча сквозь стиснутые клыки. Глаза жгло, обида рвалась наружу потоком слез, но я давно не маленькая девочка, чтобы чуть что, тихо (или не очень) плакать, забившись под стол. Яромир тоже последовал за мной:
— Не переходите черту, еще не поздно все изменить, хотя бы для себя.
Подарила мужчине долгий, пронзающий взгляд, который вряд ли впечатлил его.
— Я провожу нашу гостью, — неожиданно предложила Наталия.
Атлант коротко кивнул, давая позволение. Мы вышли из магазинчика, и девушка заговорила первой:
— Вероника, вы очень умная и смелая. Я понимаю всю палитру чувств, что сейчас движут вами, но…
Она не успела завершить, так как была перебита мной:
— Сомневаюсь, что понимаете. Живете в клетке, где с вами делают, что хотят.
Она в долгу не осталась:
— Не то ли самое происходит и с вашей жизнью? Разница лишь в игроках и местах действия.
Мы остановились у ворот.
— Не мечтала все изменить? — я перешла на «ты». — Не задумывалась, как открыть двери своей тюрьмы?
Наталия скрестила руки на груди и ответила:
— Опасные разговоры.
— Так я и думала, — небрежно бросила ей, — слишком дорожишь теплым местом и возможностью скакать на постоянном члене. Извини, но это так.
Девушка не обиделась, не отправила меня, куда дальше, а, наоборот, тихо посмеялась:
— Не извиняйся, так и есть. Зона комфорта накидывает свои цепи на нас, отчего мы становимся жалкими и беспомощными.
Она неожиданно схватила меня за руку:
— Каждый выбирает по себе. Прощаюсь, но надеюсь, что эта встреча не последняя.
Спешно спрятала в мою ладонь какую-то скомканную бумажку. Я быстро сжала послание в кулачке и вышла за пределы владений атлантов. Раннее утро сыпало мельчайшими холодными каплями дождя, но хотя бы не было порывистого ветра. Отошла от «Лавки пряностей», скрывшись за аллеей из разросшихся кустов, торопливо развернула записку. «Я помогу. Ночью заберу твоего друга, нужно лишь встретить его в условленном месте. Адрес ниже. Девушке помочь не в силах, прости. Люди должны поддерживать друг друга». Подпись отсутствовала, но все было и так ясно — Наталия была на моей стороне! Неожиданная поддержка расправила сложенные крылья за моей спиной и расцвела на сердце бутоном надежды и веры в лучшее.
Сосредоточилась и попыталась схватить блестящую нить, чтобы быстрее добраться до дома и подготовиться к грядущему действию. Мысли прыгали, поэтому паутинка не поддавалась — обожгла резкой болью, отказываясь подчиняться. Кое-как успокоила разошедшихся в голове тараканов, снова хватая мерцающую нитку. Та взбрыкнула, хлыстом дернувшись вверх и увлекая меня за собой. От резкого рывка в глазах потемнело — сознание рыси куда лучше управлялось с этим своевольным существом. То, что это был не бездушный предмет, было ясно — слишком разумно вела себя сеть. Кто ей управлял, или она была сама по себе, не знаю. Позволила звериному началу подчинить человеческую волю и, кувыркнувшись в воздухе, приземлилась на согнутые ноги. Сеть спружинила и подкинула меня до самых небес, сочащихся влагой.
До дома добралась быстро и по сияющим ячейкам поднялась на высоту своего этажа. Иногда оставляла окно открытым, если отправлялась на ночные прогулки. Это было удобно — сразу оказываться в тепле жилья. И сейчас завалилась на сырой подоконник, мечтая принять горячую ванну, попивая обжигающий кофе. Приятно составлять планы в такой обстановке. Снежин! Почувствовала его пленяющий аромат и плюхнулась задом в небольшую лужицу, собравшуюся на окне.
— Разве тренировка сегодня? — прозвучало по-дурацки, и я замолчала.
Он стоял спиной ко мне, рассматривая безделушки на комоде. Ловец был напряжен, но я знала, как помочь. Спрыгнула и прикрыла створку, скинула обувь и промокшую одежду, оставшись лишь в тонком белье. Кошкой подкралась к нему и несмело пробежалась пальчиками по широкой спине. Он повернулся, и все желание смыл его пристальный взгляд. Взгляд багровых глаз. Сглотнула и сделала шаг назад, он готов был броситься, но еще сдерживал свой порыв.
— Норд? — мне хотелось знать, что это именно мой Норд Снежин, а не кто-то еще, лишь примеривший его облик.
Ловец внимательно наблюдал за каждым моим движением. Скосила взгляд в сторону окна и пожалела, что закрыла его. Сомневаюсь, что смогу добежать до двери. На руках мужчины медленно появились длинные заостренные когти. Вот ведь черт! Какого лешего с ним происходит?! На всякий случай позволила появиться на своих руках коготкам рыси.
— Уходи, — полустон-полурык.
Дважды просить меня было не нужно: быстро оказалась у выхода, обернулась к Снежину, мне нужно было понять, что такое с ним творится. На лице ловца отражалось безумие, едва сдерживаемая ярость, тень чего-то чужеродного и смертельно ледяного. Мной овладела слабость — не каждый день видишь свой оживший кошмар.
— Развлекаетесь? — рассмеялся невесть откуда взявшийся Дар, задвигая меня за спину. — Вовремя я пришел. Возьмете третьим? Лишним не буду и обещаю вести себя хорошо.
Стало настолько плохо, что уселась прямо в небольшом коридорчике на втором этаже квартиры. Силы покидали стремительно быстро, словно их вытягивали из меня.
— Воздержание не пошло на пользу, как он считал, — вслух размышлял волк, — наоборот. Вы друг для друга, как сыворотка против бешенства, звучит не очень, но отражает суть. Интересно, а ты смогла бы помочь и мне?
Было непонятно, шутит мужчина или говорит всерьез. Как все не вовремя! Дар смерил брата взглядом устрашающих, пылающих красным цветом очей. Норд прикрыл глаза, а когда снова распахнул, то я увидела такой родной янтарный оттенок. Ничего не сказав, ловец исчез, оставив после себя лишь легкую, тающую в воздухе, туманную дымку.
— Он такой же, как я. — Волк склонился надо мной, поднимая на руки. — Так почему ты противишься?
Жар, исходящий от крепкого тела, опалял, убаюкивал меня, закутывая в уютное одеяло уставшее сознание.
— Другой, — прошептала ему, — ты — другой.
Дар не стал ничего доказывать, лишь крепче прижимая к себе.
— Он не знал, что такое слабость, пока не встретил тебя. И есть только один способ избавиться от этого, и братец знает, какой.
Глаза слипались, полагала, что волк отнесет меня в спальню, но он пришел в ванную комнату. Сопротивляться сил совершенно не было. Посадил меня на стиральную машину и на удивление нежным касанием расстегнул лиф.
— Выйди, я сама.
Он не стал острить, как обычно, лишь пожал плечами и удалился, прикрыв дверь. Спрыгнула вниз и стянула легкое кружево, включила кран и залезла в джакузи — на первом этаже была душевая кабина, здесь — шикарное произведение мастеров, более напоминающее небольшой бассейн. Вода все текла, под ее шипение и бульканье я все больше погружалась в сон. Кто-то закрыл кран, и мне пришлось вынырнуть из объятий спокойствия. Волк бесстыдно пялился на меня. Старалась побороть растущую расслабленность, поднялась, отчего струйки воды быстро побежали вниз. Дар голодным взором следил за их перемещением.
— Она моя и плевать, что там говорил отец, — громовой голос Снежина на миг перечеркнул мою сонливость.