Мужчина молча продолжал гладить меня, нежные прикосновения словно убаюкивали, лед отчуждения начинал таять. Несмотря на это, оттолкнула руку, шепча:
— Почему? Как ты мог позволить?..
Ему трудно понять, что со мной происходит, у ловцов нет ни малейшего представления о понимании или дружбе. Кто сильнее, тот и прав — вот главное и неизменное правило.
Маленький домик уже не казался таким уютным, как прежде. Огненный жар опалял так, что мне казалось, будто я безнадежно больна и валяюсь в бреду, ожидая конца.
— Я не хочу снова убивать тебя, — эти слова раскаленными искрами прожгли разум.
— Да о чем ты говоришь?! — мне не верилось, что все это происходило со мной. — Что за бред ты несешь?!
Снежин отвернулся, глядя на языки пламени в камине.
— Это игра? — я запустила пятерню в волосы. — Ваша гребаная игра чужими жизнями!
Ловец продолжил, но словно разговаривал с кем-то другим, абсолютно не реагируя на мой возглас:
— Это было очень давно. Дар первым нашел тебя. В городах бушевала болезнь — «черная смерть». Родители погибли и вы, с братом и сестрой, прятались в сарае. Твои родственники уже были заражены, но пока это никак не проявлялось. Мой брат любит развлечения, поэтому предложил тебе сделку — забрать Душу, в обмен на здоровье оставшейся семьи.
Недоверчиво смотрела на ловца — что за сказки он мне вещает? Не перебивала, не вмешивалась — что ж, пусть и он споет хоть одну песенку…
— Основным условием был отказ от прошлого — все, кто тебя когда-либо знал, забыли о твоем существовании, пусть таких и оставалось немного, болезнь косила людей. Было принято решение остановить распространение этой заразы, которую, кстати, придумала уже знакомая тебе Ева.
На языке вновь возникла мерзостная горечь, но я стояла, не шелохнувшись.
— Дар притворялся, разыгрывая подобие чувств, подогревая свой и твой интерес, растягивая удовольствие от начатой партии. Ты почитала его за бога, а он подводил тебя к краю бездны.
Снежин поднес руки к огню — не поняла, зачем он это сделал — вряд ли чувствовал холод. Подошла ближе и села прямо на пол, тоже всматриваясь в пляшущее пламя. Огонь становился более оранжевого оттенка, перетекая в темно-желтый, кое-где проскакивали красные искры, затем пламенные язычки возвращались к исходному состоянию. Мне чудились видения прошлого — девушка, так похожая на меня, и огромный черный волк, позволяющий ей обнимать его за могучую шею.
— Однажды мы с ним повздорили в очередной раз, поэтому я забрал его новую игрушку — тебя. Он еще не переспал с тобой, все оттягивал этот момент. Это сделал я, назло ему.
Норд словно всматривался в туман прошедших событий — для меня ушедших навсегда — для ловца, тянущихся бесконечность.
— Почему, думаешь, он чуть не убил тебя тогда, в вашу первую встречу в этой реальности?
Я неотрывно смотрела на этого загадочного мужчину, а он все говорил:
— Если бы хотел — убил. Но не смог, не захотел. Снова попытался и снова потерпел поражение. Надеется…
— На что? — напряглась, боясь услышать ответ.
— Каждый раз, что этого не сделаю я. И злится, что тоже зависим…
Все еще больше запутывалось, я пыталась угнаться за его мыслями, а рассказ продолжался.
— Все слишком далеко зашло… Мы уже крепко сшиты вместе, и каждый раз я обрываю это безумие, чтобы начать все сначала.
— Постепенно все превратилось в соревнование, — продолжил Снежин будничным тоном, — искать твою Душу в разные времена. Я всегда являлся первым — волк бесился и пытался затащить тебя в постель за моей спиной. Не выходило. Все заканчивалось его и твоей смертью — братец слишком усердствовал в своих методах.
— Но в чем моя вина? — не могла оторвать взора от картинок, грезящихся в колеблющемся пламени.
— Наша любовь отмечена безумием, это и есть безумие, дикая ярость. Тот, кто расслаивается на множество пылинок, никогда не сможет оставаться на одном месте, тем более с человеком.
— Я — обуза, строгий ошейник, который нужно сорвать, получается, так? — горечь не отступала, наоборот, усиливалась в разы.
— Отцу надоело наше противостояние, и он повелел нам начать новый эксперимент. — Ловец снова проигнорировал мой вопрос. — Для начала, найти все твои воплощения.
Мужчина все вглядывался в пылающий огонь. Решила поделиться своим недавним видением:
— Мы связаны — я, ты и Дар…Недавно мне…
Снежин прижал палец к моим губам:
— Все так. Но он не получит тебя. Ни в какой жизни. Пусть и пытается хренилион раз. Мы заигрались и увязли.
— Жалеешь, — не спрашивала, утверждала я.
— Если бы так — позволил бы прямо сейчас переиграть братцу все партии, переставить фигуры.
Он не признавался в любви под луной, не кидал глупые слова на ветер — все было честно. И дороже самых сладких обещаний.
— А что дальше? — мы просто сидели, наслаждаясь передышкой.
— Этого пока хватит для тебя. И обещаю, что полукровка не умрет.
Это было лучшее, что он мог сейчас сказать.
— Я не буду сегодня требовать от тебя объяснений, — с таким же успехом он мог вылить на меня ведро ледяной воды, — сегодня не буду. Но откуда у тебя было противоядие, рано или поздно придется объяснить.
Вздохнула:
— Мои воплощения, — повторила его недавние слова, — так странно звучит и одновременно завораживает. Я живу, но одновременно уже мертва. Кто бы мог подумать!
Мы сидели, думая каждый о своем, незаметно погрузилась в сон: я едва касалась сильных рук, смакуя каждое мгновение, каждую минуту, проведенную рядом. Пальцы коснулись татуировки: выпуклый, холодный, точно чужеродный, рисунок. Метка, значение которой было мне неизвестно. Снова это ощущение повтора происходящего: я остановилась, не отличая реальность это или все же сон. Не убирала руку от плеча, где находилась тату, хотя обычно старалась не сосредотачиваться на ней, знала, что Снежин не любит столь пристального внимания к этому тайному знаку. Сейчас ловец не мешал мне, значит, это точно сон. Холод, зимняя стужа, вечные льды — вот о чем напоминал рисунок на его коже. Передо мной словно приоткрывалась дверь, еще чуть-чуть и я увижу, что там, за ней.
Ночь, одиночество, забвение — я была близка к какой-то разгадке, но, находясь за гранью реальности, плохо соображала. Я боялась этих мыслей — могут ли они привести к чему-то такому, откуда уже не будет возврата?.. Быть может, самообман страшнее?..
— Только не отпускай меня, — я тесно прижалась к ловцу, чтобы жар его тела смог прогнать все кошмары.
К черту татуировку, плевать на все его секреты, я хочу удержать краткий миг призрачного счастья. Пальцы закололо, я отошла, пытаясь рассмотреть, что происходит. По моей коже, начиная от края ногтей, разбегался рисунок — тонкие темные линии, сплетались, точно невидимый безумный художник наугад водил кистью, а холстом была я. Вскрикнула, попытавшись стереть заразу, но краска как будто намертво въедалась, оставляя за собой лишь краткую боль. Когда подняла глаза от жуткого зрелища, Норда уже не было. Я осталась наедине со своими страхами. Линии проворно карабкались вверх, отвоевывая пространство. Лицо обдало прохладой и оставалось только гадать, ожидая, чем все завершиться.
Вокруг было тихо, я слышала только свое сбивчивое дыхание.
— Ника?! — резко развернулась, никак не ожидая услышать голос этого человека здесь. Да я вообще почти записала эту девушку в мертвецы. Лена.
Видения воспаленного воображения — я желала быстрее проснуться, вина давила, песком осыпаясь в горло.
— Я знала, что ты не оставишь меня! — кареглазая не решалась подойти, только сжимала кулачки и вновь расправляла тонкие пальчики.
— Если бы все было так просто, — горечь снова наполнила рот, сглотнула, пытаясь прогнать этот вкус, — во всем произошедшем есть моя вина, я ничего не сделала, не остановила… — обломки фраз застывали, превращаясь в ком.
— Дар передумал? — она с надеждой заглянула в мои глаза, напоминая побитую маленькую собачонку. — Ника, скажи, что он решил вернуть меня.
Я без сил опустилась на пол, прикрыв лицо ладонями — оно горело, но руки словно растеряли все живое тепло. Снова стало тихо, с опаской огляделась — темно, только откуда-то сверху льются робкие лучики света, неестественного в своей белизне. Что-то мягкое слегка мазнуло по плечу, а затылка коснулось тяжелое дыхание. Клетка — похоже, призраки прошлого решили заняться мной всерьез. Обернулась, нос к носу очутившись напротив Ника. Точнее — нового, пугающего монстра.