Развернувшись, девочка пошла направо, в сторону выхода из библиотеки. С замиранием сердца я молилась, чтобы она не обернулась, ведь я по-прежнему стояла на месте, в широком проходе, где так легко заметить меня.
Со жгучей болью в груди я наблюдала за тем, как Алеся ковыляет к дверям, едва передвигая ногами. Сгорбившаяся, чертовски похудевшая и разговаривающая сама с собой. В память врезался момент недавнего столкновения с ней. Еще тогда мне показалось, что с Алесей что-то не так, хотя Роберт Александрович назвал ясную причину.
Я слабо вздрогнула от скрипа подошвы ботинок. Кто-то приближался.
Собираясь смыться до того, как меня заметят, я остановилась, уловив краем глаза мелькнувший, синий ирокез по другую сторону книжного стеллажа. Бур притормозил на том месте, где пару минут назад рыдала Алеся. Настороженно оглядевшись, он свел черные брови, будто дико недовольный чем-то, и пошел дальше.
Я чудом сохранила звание невидимки.
Когда Бур покинул библиотеку, я сделала глубокий вдох, ведь все это время мне приходилось дышать очень тихо.
В голову прокралась мысль, что синеволосый парень не случайно прогуливался здесь. Вероятно, он так же подслушивал Алесу, но случайно ли, как я? Бывают ли такие совпадения?
В последнее время мне все кажется странным.
ВОСЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА
Я начала присматривать за Алесей. Мое беспокойство о девочке мешало спать по ночам. После того, как я подслушала ее монолог в библиотеке, то не на шутку обеспокоилась о ее психическом состоянии.
С ней определенно что-то происходило. Я ненавидела себя за то, что не была достаточно смела для откровенного разговора с Алесей. Я хотела помочь ей, но не знала, как подступиться. Я понимала, что причиной ее странного поведения является не только скорбь по семье.
На этом «чудеса» не заканчивались.
Мой дом превратился в зону передвигающихся самих по себе предметов. За три дня я не раз обнаруживала те или иные вещи в других местах. Например, сегодня утром я нашла свою зубную щетку в гостиной у телевизора. Мамины духи пропали вчера, а сегодня Аня обнаружила их в своей комнате под одеялом.
С непоколебимой уверенностью я могла заявить, что в квартире находился призрак. Правда, я несколько сотен раз обшарила квартиру, находясь в Середине, но так и не сумела обнаружить следов присутствия духа. Должно было остаться хоть что-нибудь, если душа действительно побывала в моем доме.
Прошло три дня с нападения на Виолетту. Денис Валерьевич, появившийся в штабе лишь раз, чтобы обсудить случившееся с Хранителем, пообещал разобраться с этим. Костя не верил ему.
— Все, что мы можем, это положиться на себя.
Он сказал мне это вчера, когда Страгловец исчез за дверьми лифта. Мы находились в тренировочной секции и издалека наблюдали за его разговором с Робертом Александровичем. Их диалог явно не задался, исходя из чересчур напряженного вида Хранителя и воодушевленно жестикулирующего Страгловца, который, надо отметить, так же не излучал восторг. Можно сказать, они разошлись во мнениях.
Попытки Кости выпытать у Роберта Александровича детали разговора провалились с оглушительным треском.
Так же он по-прежнему считал Страгловца бесполезным, и его идея с самостоятельным поиском и ловлей Больтараса крепла с каждым часом.
Мы обсуждали это весь сегодняшний день, яро споря за библиотечной стойкой и отпугивая редких посетителей.
— Не забывай о второй Сущности, которая ранила Виолетту, — мы продолжили ожесточенную полемику у моего подъезда.
— Я помню, — Костя поставил мотоцикл на подножку, но не слез с него. — Поэтому действовать нужно незамедлительно. Вдруг появится еще какая-нибудь тварь.
— У тебя даже плана нет! — я вскинула руки. — Ты не знаешь, с чего начать поиски, не знаешь, как справиться с Больтарасом!
Костя расстегнул спортивную, черно-синюю мотокуртку и пригладил рукой торчащие во все стороны влажные волосы цвета спелой пшеницы. Сегодня весь день как из ведра лил дождь. Я перестала думать о том, как выгляжу, так как ответ был очевиден. Ужасно. По дороге домой мы попали под сильный ливень. Он прекратился за минуту до того, как Костя заехал во двор.
— Забыла мою тактику? Делай, не думай и не жалей, пусть даже что-то и не получилось, — он находил в этом что-то забавное. — По ходу что-нибудь придумаю.
Я рассерженно замотала головой.
— Вот поэтому из тебя фиговый тактик. Ты жалеешь время на обдумывание своих действий.
— Я не жалею. Просто не вижу в этом смысла.
Что в лоб, что по лбу — ему не объяснишь.
— И все равно я считаю, что это чистое самоубийство, — стояла на своем я.
— А как иначе? — Костя поднял голову и устремил осмысленные, дымчато-голубые глаза к низкому, грозовому небу. — Жизнь — это не пушистый, миленький котенок. Она та еще стерва и поступает с людьми жестоко. Бросает нам камни под ноги, сбивает с пути. Если не рисковать и не идти против того, что нам уготовила судьба, то какой тогда смысл?
От Кости почти невозможно услышать что-то подобное. И уж точно он не любит громких речей о жизни и высмеивает их. Однако его неспокойный взгляд, так тщательно ищущий что-то в сгущающихся тучах, налитых свинцом, и тревога на гладковыбритом лице свидетельствовали о том, что Костя серьезен.
— Души гибнут, — его могильный голос пронесся крупной дрожью по моему промокшему и замерзшему телу. — На Виолетту напали. Думаешь, я станут ждать, когда кто-то умрет?
— Нет, — я понимала его рвение разобраться во всем.
— Я просто буду пытаться, пока не покончу с этой чертовщиной раз и навсегда.
Со щемящим волнением в сердце я осознавала, что Костя прав. Сидеть на месте, сложа руки, и наблюдать, как все рушится?
Ни за что.
Во мне будто открылся новый источник неизвестной энергии, пронзившей мое околевшее естество.
— Мы найдем его, — без колебаний провозгласила я, сделав шаг к Косте.
Он резко повернулся ко мне и впился прожигающим взором.
— Нет, — не терпящим сомнений тоном отозвался Богданов и вновь отвел взгляд куда-то в сторону. — Не мы.
Мое лицо вытянулось от удивления. Такого ответа я точно не ожидала.
— Что это значит?
— То и значит. Ты не будешь лезть в это.
Я ахнула с возмущением.
— Почему?
— Потому что я так сказал.
— Это не ответ! — я сердито свела брови у переносицы.
Костя наклонился вперед и оперся о руль мотоцикла.
— Это опасно, Женя.
Я картинно закатила глаза.
— Знаю, вообще-то. Я вдалбливала эти слова в твою голову весь сегодняшний день. Если ты собрался ловить Больтараса, то не думай, что избавишься от меня. Я помогу всем, чем смогу. Вместе мы справимся.
Костя сжал кулаки с такой силой, что хрустнули костяшки его пальцев.
— Я не согласен. Ты не будешь рисковать всем вместе со мной.
Я начала задыхаться от неслыханной наглости лучшего друга.
— Не решай за меня, — решительно сократив расстояние между нами еще на один шаг, я пронзила упрямым взором его застывший профиль. — Я тоже хочу избавиться от Больтараса Возможно, в драках я бесполезна, но… — судорожно вобрала в себя воздух, — но я точно смогу придумать какой-нибудь план!
— Нет, — Костя был непреклонен. — Слишком опасно. Я смогу думать только о том, чтобы защитить тебя, а должен сосредоточиться на поимке Сущности. Ты будешь только отвлекать. Я справлюсь один.
Я стиснула зубы, ощущая, как внутри разгорается пламя обиды.
— Я не прошу защищать меня. Я сама позабочусь о себе.
Он поднял на меня глаза цвета беспокойного моря.
— Да пойми ты. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я в жизни себе не прощу, если ты пострадаешь.
— Ты слишком сильно заботишься обо мне, — немного смягчившись, произнесла я.
— По-другому не могу, — отчаянно вздохнув, Костя вновь опустил голову. — Я ведь тебя…