— Не уходи, — попросила она.
Дух подлетел ближе.
— Прости, Тая, — несколько квадратных метров заполнил голос отца.
Она вздрогнула и зажмурилась так крепко, словно очутилась в своем самом кошмарном сне.
Я заметила Костю со Шкатулкой в руках.
— Женя? — он взглянул на меня.
Папа должен уйти.
Нам необходимо отпустить его.
— Давай.
Он открыл Шкатулку.
Я отвернулась, не желая видеть, как душу отца затягивает внутрь.
В плененной мраком кухне повисло гробовое молчание, разбавляемое надрывистым, скорбным рыданием.
ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ГЛАВА
Аня взяла с меня обещание, что я обо всем расскажу ей, как только вернусь из библиотеки, куда сейчас направлялась с Костей, чтобы вернуть душу отца в Иной Мир. Я солгала ей. Конечно, она ни о чем не узнает. Ей, как и маме, сделают Форматирование, и этот вечер навсегда сотрется из их памяти.
А я буду помнить, и не хочу забывать. Воспоминания, пусть и дико болезненные, ценнее всех драгоценностей мира, потому что они о папе. Избавиться от них будет равносильно предательству.
— Женя?
Я услышала голос Кости и поняла, что остановилась посреди улицы, крепко прижимая к себе Шкатулку с душой близкого человека внутри.
— Извини, — я протерла слипающиеся глаза. — Задумалась.
Костя подошел ко мне и наклонил голову, чтобы видеть мое лицо.
— Задам самый идиотский вопрос, но… как ты?
Я хрипло усмехнулась.
— Буду в порядке.
Нескоро, но все обязательно наладится. Потребуется время, чтобы без дрожи вспоминать сегодняшний вечер, попытку самоубийства мамы, почерневшую душу отца, балансирующую на грани с безумием, но сумевшую вернуться к свету, шок Ани… Прошло несколько минут с тех пор, как мы вышли из подъезда, но для меня этот короткий промежуток времени был равен бесконечности.
— Я сочувствую, Женька, — тихо сказал Костя.
— Да. Я тоже, — еще тише пробормотала я.
Мне вновь предстоит попрощаться с папой. Как и восемь месяцев назад, я буду смотреть на его исчезающую душу и давиться непрекращающимися слезами. А потом не смогу встать с постели неделю, буду думать, думать и думать… терзать себя до изнеможения.
Я слегка опешила, когда Костя один шагом миновал оставшееся расстояние между нами и притянул меня к себе. Его руки бережно, но крепко обвились вокруг моих плеч. Он уткнулся носом мне в шею и шумно выдохнул. Его горячее дыхание прогнало волну мурашек по моему закаменелому телу.
Я не шевелилась какое-то время, но, расслабившись, обвила талию Кости одной рукой и закрыла глаза.
— Спасибо.
— За что? — удивленно спросил он, отклонив голову.
Я прижалась лбом к его груди.
— За все.
— Женька, — Костя вновь стиснул меня в объятиях.
Мы стояли в обнимку посреди улицы, освещаемой старыми фонарями. Ветер кружил вокруг нас в беспокойном танце, пробираясь под мою майку с рубашкой. Но руки Кости, гладящие меня по волосам и спине, не давали замерзнуть. Невероятно, что в такой холод он оставался теплым и делился теплом со мной.
Мимолетное душевное спокойствие развеялось с прогремевшей рок-песней. Костя отстранился, залез в глубокий карман толстовки, которую я вручила ему обратно сразу после того, как мы ушли с набережной, и стал шарить в поисках белого «Sony Xperia».
— Да где же ты, — ворчливо бормотал он.
Телефон оказался во внутреннем кармане, о существовании которого я не подозревала до этого момента.
Высветившееся на голубом экране имя заставило Костю встревожено нахмуриться.
— Да, — он ответил рявкающим тоном, поднеся «Sony» к уху, но тут же отдернул руку, и я услышала чей-то гаркающий голос. — Не ори, идиот! Я телефон не мог найти. Чего хотел?
Костя внимательно слушал своего собеседника и кивал.
— Понял. Где ты?
Его сосредоточенный вид выбил меня из колеи. С кем и о чем он разговаривал?
— Не суйся один. Дождись меня, — Костя ухмыльнулся. — Куда ж ты денешься, дубина?
Он отключился и взглянул на меня так, словно только что понял, что все время я стояла напротив и непонимающе хлопала ресницами.
— Тебе Бур звонил? — пришла я к этому выводу по одной простой причине. Костя только с ним так общался. Дубина, идиот, придурок, и тому подобное.
— Типа того, — уклончиво ответил Костя. — Женя, ты можешь меня убить потом, но сейчас я должен уйти кое-куда. Не знаю, насколько это затянется, но…
— Притормози-ка.
Костя сомкнул губы.
— Что вы задумали? — я сощурила глаза.
Что-то без сомнений безрассудное, и пусть он не думает, что сделает хоть шаг от меня, пока не расскажет.
— Да ничего такого… — Костя почесал затылок, отводя бегающие глаза оттенка топаза в сторону.
— Совсем ничего? Ты и Бур терпеть друг друга не можете, но ради чего-то пустякового созваниваетесь и договариваетесь встретиться? — я вздохнула. — Лучше скажи мне сразу. Я ведь все равно узнаю.
— Блин, — простонал Костя и резко опустил плечи. — Если я скажу, ты захочешь пойти со мной.
Я сдвинула брови.
— Теперь точно пойду. Только сначала отправим душу папы через Портал…
— На это нет времени, — прервал он меня. — Бур ждет меня, и если он ввяжется в это один, то все накроется.
— Куда ввяжется? — допытывалась я.
— Мы следим за Алесей.
Костя закатил глаза.
— И не делай такое лицо. Забыла об ее разговоре с Буром? После убийства Страгловца она почти не появлялась в штабе. Не только я заметил это. Страгловцы насторожены. Бур подслушал их и выяснил, что они тоже ищут ее. Та женщина…
— Светлана Андреевна, — на автомате подсказала я.
— Ага. Так вот она обнаружила в документах Дениса…
— Валерьевича.
— Ну да. Она нашла записи его расследования. Страгловец вел что-то на подобии дневника, и из всех Ловцов он выделял Алесю. Он подозревал ее в открытии Портала. Деталей не знаю — Бур ушел, потому что его чуть спалили, — Костя бросил хмурый взгляд в сторону дороги. — Мы объединились с этим дебилом, — он скривился, но это скорее было напускное, — и стали присматриваться к Алесе. Бур следил за ней последние два дня. Сейчас она находится на заброшенной текстильной фабрике.
Что она там забыла?
Час от часу не легче.
— Почему ты не говорил мне об этом? — обижено спросила я.
— Потому что, зная тебя, ты бы попыталась отговорить меня, а потом бы влезла в это вместе со мной, — проговорил не без досады Костя.
— Естественно я бы влезла!
Неужели Алеся причастна к убийству Страгловца и открытию Портала?
— Жень, серьезно, мне сейчас некогда. Иди в библиотеку и… попрощайся со своим отцом, — ладони Кости мягко накрыли мои плечи. — Я постараюсь вернуться как можно скорее.
— Не говори так, будто на войну уходишь…
Костя издал резкий смешок.
— Ладно. Не буду.
Я опустила голову, похоронив взгляд на Шкатулке, в которую впивались мои пальцы.
— Я пойду с тобой, — сказала без толики неуверенности. — И не спорь. Сначала мы выясним, что происходит с Алесей, а потом, — я до боли прикусила нижнюю губу. — Потом я отпущу папу.
Мне нужно было еще немного времени.
Костя что-то молниеносно и несогласно пробормотал под нос, но спорить больше не стал.
— Хорошо. Черт. Твое упрямство лечится?
— Размечтался.
— Жень, ты понимаешь, что там может быть опасно?
— Оглянись вокруг, Костя. Мы погрязли в этом. Глубоко.
У Кости не нашлось слов, чтобы ответить мне.
— И… — я с робкой улыбкой посмотрела на него. — Ты же защитишь меня?
Как и предполагалось, это придало ему уверенности.
— Само собой, — он положил руку на мою макушку и наклонился вперед так, что наши лбы соприкоснулись. — В лепешку расшибусь, но не позволю ничему случиться с тобой.
— А я постараюсь сделать все, чтобы не попасть в неприятности.