Его сдавленный, но такой чистый и добрый смех пробудил во мне необычное ощущение, проникшее глубоко в душу, завладевшее телом и мыслями. В мгновение, ослепленная этим безудержным чувством, которому я не могла дать определение, мне почудилось, будто вокруг Кости появился белоснежный, полупрозрачный ореол из переливающихся лучей.
И мое сердце пустилось в пляс. Бешено и неистово оно заколотилось о ребра. Это было настолько красиво, что у меня перехватило дыхание. Но стоило мне рассеянно моргнуть, как все исчезло.
Что это было?
Тяжко вздохнув, Костя отстранился от моего лица.
— Пойдем.
Его пальцы переплелись с моими, и я вздрогнула, изумившись внезапному приливу огромной энергии, заполнившей каждую клеточку моего сознания и тела, отчего я ощутила невероятную легкость и желание воспарить над землей.
Я плелась за Костей, тыльной стороной руки, в которой держала Шкатулку, касаясь своего лица. Мои щеки пылали с адской силой, а перед глазами стоял образ прекрасной иллюзии окутанного в мерцающее сияние Костю.
В полубессознательном состоянии я села в такси, которое он вызвал, наотрез отказавшись добираться до заброшенной фабрики на автобусе, и не могла успокоить свое разбушевавшееся в тесной груди сердце.
Через двадцать минут машина остановилась у высоких ворот, ведущих на огромную, заросшую травой территорию фабрики, окруженную забором из сетки-рабицы, забытую посреди пустынной местности у черты города.
— Сектанты что ли? — сунул нос не в свое дело таксист, взглянув на нас через зеркальце.
— Да, — Костя взглянул на ухмыляющееся лицо мужчины и протянул ему триста рублей.
Подавив смешок, я выползла из автомобиля. Свет фар падал на скрытое в ночной тьме полуразрушенное здание с разбитыми окнами. Водитель пробормотал что-то нелестное о нас и уехал, шумя колесами по гравию.
Я почувствовала себя неуютно, когда стало темно. Костя оглядывался по сторонам, видимо, искал лазейку. Мы прошли немного вдоль забора. Отмахиваясь от комаров, я заставляла себя не паниковать. Ну, здесь было жутко. Мало ли действительно есть сектанты, или наркоманы. Хотя наш город не «славился» подобным, но все может быть.
— Черт, Бур не отвечает, — прошипел Костя, уставившись на экран своего телефона.
— Что делать будем? — обняв себя руками, спросила я.
— Искать вход, — вздохнул он и пошел дальше.
Пять минут блужданий вокруг территории, и я своим острым зрением обнаружила проход, сделанный кем-то. Возможно даже Буром. Костя не стал исключать варианта, что он уже внутри, хотя он просил ждать его у фабрики.
Луна, единственный источник света, не спасал меня от падений, несмотря на то, что я вроде бы шла осторожно. Я спотыкалась о торчащие из-под земли железки, умудрилась проглядеть даже бетонную балку, о которую ударилась мизинцем и прикусила себя за язык, чтобы не закричать.
Мы залезли в здание через окно. В юбке это оказалось не очень удобно. Бродя по коридорам и складным помещениям, мы искали следы присутствия тех, ради кого пришли.
— Где искать Алесю? — шепотом спросила я, стараясь не отставать от Кости, который, внимательно осматриваясь, двигался вперед. — И Бура?
— Без понятия, — он вдруг остановился.
Я чуть не впечаталась в его спину.
— Ты чего? — перепугано спросила, сжав в кулаках толстовку Кости.
— Кажется, я что-то слышал. Там, — он указал рукой налево, в сторону одного из цехов с обваленной крышей. — Будь осторожна.
О господи. Надеюсь, мы здесь не умрем.
Я крепко схватилась за лямки рюкзака Кости на своих плечах, в которую убрала Шкатулку, и кивнула.
— Ты тоже.
ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА
Я лишь раз пожалела о том, что пошла сюда, когда наступила на доску, под которой ничего не оказалось в самом что ни на есть прямом смысле, и чуть не провалилась куда-то. Костя вытащил меня за локоть и, ответив на мои лепечущие слова благодарности, шагнул в просторный цех с заваленным старыми газетами и мусором бетонным полом. Падающий через огромную дыру в кирпичном потолке лунный свет открывал моему взору разрисованные хулиганами стены.
Здесь пахло просто отвратительно. Прикрыв нос и рот ладонью, я ступала точно по следам Кости. Ему везло в том плане, что он ловко обходил препятствия в виде острых углов заржавевших станков, не шагал по разбитому стеклу. Я же зацепилась юбкой о какой-то рваный кусок металла безобразной формы, и на джинсовой ткани появилась небольшая дырка. Еще поцарапала балеток об осколок зеленой бутылки из-под пива «Клинского».
Костя догадался использовать свой огонь, как источник света, и я последовала его примеру, коря себя за тугой ум. Если бы я прибегла к помощи Алмазного пламени раньше, то сумела бы избежать испорченной юбки и поцарапанных ног.
Мы исследовали ближайшую часть цеха и продвинулись глубже.
— Ты уверен, что что-то слышал? — после бессмысленного блуждания спросила я.
— Да, — сказал, как отрезал Костя.
Мы остановились у автоматического ткацкого станка, который был перевернут.
Я поджала губы.
— Слишком тихо.
Костя обвел помещение неспокойным взглядом.
— Это меня и волнует.
Вполне возможно, что Алеси здесь не было… вообще никого. Мы, ну ладно, только я, так громко ходила, что мои шаги эхом проносились по всей несколько этажной фабрике.
Костя достал телефон, чтобы позвонить Буру.
— Какого черта он…
Его голос затих, как только послышалась незнакомая, гудящая мелодия откуда-то издалека, из непроглядной черноты соседнего цеха, в который из этого вел проход без двери. Мы с Костей обменялись взглядами и кинулись бежать в ту сторону. Я чуть не подвернула лодыжку, пытаясь успеть за ним.
Наш огонь рассекал тьму, его языки слабовато трещали в пронзительной тишине.
Неожиданно вспыхнувшее пламя глубокого, черного оттенка отрезало меня от Кости, и я вовремя притормозила, с трудом не вмазавшись в плотную стену, вознесшуюся на несколько метров вверх.
— Женя! — Костя оказался по другую сторону от меня.
— Что за черт? — я пошатнулась назад, с непередаваемым изумлением глядя на огонь неизвестного происхождения.
Я впервые видела пламя подобного оттенка, от него веяло безумным холодом.
— Ты в порядке? — Косте пришлось кричать, потому что шипение яростных языков оглушало его. Оно было настолько гулким и всепроникающим, что заглушало звук моих собственных мыслей.
— Да, — я сделала еще один шаг от стены, прикрывая рот рукой.
— Вот хрень! — Костя набрал расстояние для разбега и, оттолкнувшись, пружинисто ринулся вперед, намереваясь пробиться сквозь плотную завесу черного огня.
Но как только он подобрался к магическому пламени, огромная сила отшвырнула его назад. Мое сердце испугано сжалось в груди, когда он упал на гору досок.
— Костя! — я дернулась вперед, но, сжав кулаки, заставила себя остановиться. Через огонь пробраться не так-то просто.
— Мать вашу, — выругавшись, он поднялся на колени, а затем, отряхнув джинсы, вернул своему телу прежнее положение. — Откуда взялся этот гребаный огонь?
Меня пробрал мороз, исходивший от огня.
— Это похоже на ловушку, — с толикой уверенности предположила я.
Костя огляделся, прокрутившись вокруг своей оси. Его глаза остановились на проходе, скрытого во тьме неизвестности.
— Я попробую выйти отсюда, — бросил он мне, осторожно двигаясь к простирающейся, пугающей тьме, имеющий неестественно глубокую черноту. — Жди там.
В подсознании раздался тревожный звонок, но я подавила его, прикусив губу, и кивнула.
— Хорошо.
Напряженно сжав в ладони медальон, я наблюдала за исчезающей в проеме фигурой Кости. Решила не терять времени зря, напомнив себе, что мы пришли сюда, потому что услышали мелодию мобильника Бура. Он должен быть где-то поблизости. От мощной стены огня было мало пользы в плане освещения. Мои глаза упирались во мрак, и я чувствовала себя беспомощно. Даже слабенькое пламя в моей ладони не спасало от окружающей со всех сторон тьмы.