Взметнувшийся поток бешеного огня устремился к монстру. Ему не увернуться. Не от этой атаки. Я вложила весь свой гнев и боль потери. С диким ревем Алмазное пламя пронзило его широкую грудь, обтянутую серой толстой кожей.
Я кричала, высвобождая воистину неконтролируемую, нескончаемую силу. Не описать словами, как хорошо и одновременно невыносимо мне было. Огонь поглотил меня всю, без остатка. Он сжигал мое сознание. Он стал моей кровью.
Я не видела своих ладоней и пальцев, которые держала перед глазами. Они исчезли в белом пламени. Я наслаждалась протяжным, раскатистым ревов Больтараса. Моя сила была повсюду, и как бы он ни пытался, ему не удавалось отмахнуться и разорвать ее. Огромный поток Алмазного пламени пронзал Малума, расшатывая его, и монстр упал на пол. Яркий свет выжег ему глаза, оставлял черные пятна на теле. Огонь пожирал его, разъедал кости.
Спасенья нет.
Выкуси, сволочь. За папу.
Даже когда исполинских размеров Сущность растворилась в пламени, я не могла успокоиться.
— Женя! — сквозь крики, принадлежавшие мне, я услышала голос Кости.
— Папа, — беспомощно оседая вниз, я уперлась ладонями, которые все еще покрывало пламя, в пол.
— Женя!
Мои слезы потушили разбушевавшийся огонь, и вскоре стало необычайно темно.
— Эй, — меня крепко прижали к груди, и я разрыдалась во весь голос. — Что произошло? Почему ты… твое пламя…
Костя был растерян. Боюсь представить, что он подумал, когда увидел мой огонь, заполонивший все вокруг.
— Ты в порядке? — не отрываясь от него, спросила я.
Мои пальцы жадно вцепились в его плечи. Я бы точно не пережила, если бы что-то случилось с Костей.
— Да, порядок. Я наткнулся на тетку с паучьими лапами. И у нее пасть была вместо черепушки! Пришлось драться с ней, но она исчезла, как только появился твой огонь, — пробормотал он. — А ты что тут делала?
Я не могла говорить, и Костя дал мне время остыть.
— Я убила Больтараса, кажется.
— Убила?! — ошеломленно воскликнул он и оторвал меня от себя. Его круглые, сверкающие глаза уставились на меня в недоверии. — Да быть не может…
Я вытерла слезы под глазами и, опираясь о его плечо, встала на ноги.
— Я не такая уж и слабачка.
— Знаю, — сказал Костя, поднимаясь следом за мной. Он сжимал мои пальцы. — Откуда они вообще взялись?
— Алеся призвала их, — отвернувшись от него, я спрятала не останавливающийся поток слез за копной грязных волос. — Она одержима духом. Элементом.
— Обкуриться можно, — выразил свое удивление. — Но… почему ты плачешь?
Игнорируя мои жалкие попытки сопротивляться, Костя поднял мое лицо так, чтобы видеть его.
— Испугалась, да? — сипло спросил он. — Извини, что не был рядом, — в его аквамариновых глазах вспыхнул гнев. — Если бы та зараза не попалась мне…
— Папы больше нет, — сказала я.
— То есть?
Я смотрела на него безжизненным взглядом.
— Совсем нет? — прошептал Костя, наконец, осознав смысл моих слов.
Я медленно кивнула и опустила голову. Пальцы Кости соскользнули с моего подбородка.
— Мне жаль, — процедил он с болью.
Я на секунду зажмурилась и сжала кулаки, настраивая себя на разборку с Алесей. Как только прогоним из нее призрака, вот тогда и поплачу.
— Давай возвращаться. Там Бур…
— Этот недоумок жив?! — воскликнул Костя с облегчением.
— Да, — если бы душа папы не погибла на моих глазах несколько минут назад, я бы улыбнулась. — Он остался с Алесей.
Я развернулась, перешагивая через деревянные доски, но Костя остановил меня, осторожно обвив пальцами запястье.
— Женя, — его хриплый голос раздался совсем рядом, и я удивленно обернулась.
— Ммм? — я рассеянно моргнула.
— У меня плохое предчувствие, — послав мне лишенный покоя взгляд, признался он.
Я даже не знала, что ответить. Нас застали врасплох. Мы надеялись поймать Алесю, думая, что удача на нашей стороне. Но судьба дала нам хороший пинок под зад и сказала со злобным смехом не расслабляться. В ловушке оказались мы. Алеся, одержимая одним из Элементов и два Малума… точнее уже один, вторая смерть папы... Никто из нас троих не ожидал такого поворота событий. Уж я точно.
Я накрыла своей ладонью руку Кости и попыталась улыбнуться.
— Все будет хорошо.
Однако мои слова, лишенные уверенности, не сумели вытеснить из небесно-голубых глаз тревоги. Пальцы Кости напряглись под моей ладонью, сильнее сжав правое запястье.
— Если я не успею сделать это, то ни за что не прощу себе.
— О чем ты…
На последнем произнесенном звуке мои губы накрыл горячий поцелуй. Костя плотно прижал меня к себе, обняв за талию. Широко распахнув глаза, я смотрела на его закрытые, трепещущие веки, и от внезапности мое тело покинула способность двигаться. Но вскоре головокружительные, незнакомые ощущения потопили шок. От нахлынувших чувств неистовый жар накрыл меня с головой, словно лавина, и я потерялась в водовороте смятения, нежности, отчаяния, горя, печали. Колени предательски подогнулись, я бы упала, если бы не Костя, крепче притянувший к своей твердой, но такой обжигающе теплой груди, в которой взволнованно трепыхалось сердце.
Я же не слышала своего сердцебиения. Как и все вокруг. Ни один звук не долетал до моего притупленного слуха. Будто в один миг отказали все органы чувств.
Мой первый поцелуй случился на заброшенной фабрике после сражения с монстром из мира мертвых с лучшим другом, но теперь у меня язык не повернется так назвать его.
Кто мы теперь друг другу?
Что случится с этим миром, когда Костя отстранится? Почему-то мне казалось, будто все исчезнет, растворится в небытие, и больше ничего не будет. Я перестану существовать. И Костя. И все то, что было нам таким привычным.
Медленно отстранившись, Костя обеспокоенно и виновато взглянул в мои глаза. Его же сверкали желанием и счастьем. Я никогда прежде не видела такого чистого света. Даже душа папы так не сияла.
Это было поразительно. Великолепно. Прекрасно.
— Женя?
Его глухой шепот чуть не разорвал мои барабанные перепонки. Отказавшие, как мне до этого казалось, чувства ярким калейдоскопом унесли меня прочь от этой реальности, в мир, где не существовало ничего, кроме моего бешено колотящегося сердца, дико пульсирующих губ, спутанных мыслей и горящих от нехватки воздуха легких. Я не дышала все это время, и теперь моя голова пошла кругом. Слегка порозовевшее лицо Кости плавно раздвоилось в глазах, а потом вновь стало в единственном числе.
— Прости за это, — прошептал он, погладив меня по щеке загрубевшими кончиками пальцев. — Лучше сейчас, чем никогда.
Отстранившись, Костя подарил мне теплую и ласковую улыбку.
— Я люблю тебя.
Казалось, будто я слышала эти слова очень давно, но на самом деле не прошло и шести часов. Но более странным было то, что я испытала облегчение. На секунду промелькнула мысль, что признание Кости — вымысел моего буйного воображения, однако сейчас я убедилась окончательно, что не сплю, и это самая что ни на есть реальность. Сумасшедшая, непостоянная, коварная.
Столько событий произошло за этот день, что от них взрывалась голова.
Оцепенение постепенно отступило, и я с шумом втянула в себя воздух.
Костя поцеловал меня. Действительно поцеловал.
ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ ГЛАВА
Я в бессознательном состоянии плелась за Костей туда, где все началось, где Бур должен был пытаться сдержать Алесю, и видела перед глазами свой первый поцелуй, а губы, чуть припухшие, до сих пор ощущали прикосновение мягких и чувственных губ Кости.
Я была так сильно ошеломлена, что не сумела выдавить и слова в ответ. Но Костя не выглядел так, словно ждал чего-то. Он просто взял меня за руку, как обычно, и повел за собой.
Мы застали совершенно неожиданную картину.
— Так, так, так. Я заждался вас, друзья.
Этот голос принадлежал незнакомому типу с длинными, красно-черными волосами, стоящими дыбом. У него была серая кожа с темно-синими прожилками и губы естественного черного оттенка. Белые глаза с очень узкими красными зрачками вгоняли в страх. Страннее его лица была только его одежда. Застегнутый плащ из густого черного тумана будто колыхался на ветру от малейшего движения, на шее обернут такой же черный шарф из шелка. Низ был прост: брюки и ботинки.