— Чего надо? — она отвернулась.
Алеся всегда была приветлива и мила со мной. Я не знала людей светлее и добрее нее, несмотря на то, что в свои пятнадцать девочка пережила огромное горе. Я восторгалась ее выдержкой и тем, что она не теряла своего внутреннего света.
— Я просто хотела спросить, как ты? — отпустив край толстовки, я сделала небольшой шаг назад.
Алеся еще немного склонила голову вниз, отчего ее челка отбросила мрачную тень на лицо, полностью скрыть глаза.
— Как я? — с обжигающей бесстрастностью переспросила она.
Этот голос будто не принадлежал ей.
— Лучше, чем когда-либо, — ее сизые губы исказились в жесткой улыбке. — Прости, но мне надо идти.
Я в замешательстве следила за ее отдаляющейся фигурой. Она зашла в кабину лифта и, нажав кнопку, ответила на мой любопытный взгляд. Сталь ее льдисто-голубых глаз пронзила меня насквозь. Я словно заглянула во что-то такое холодное и жуткое, отчего меня бросило в дрожь.
Когда двери лифта закрылись, я пришла в себя.
Роберт Александрович сгорбился над столом у Портала. Напряженный взгляд был устремлен на кипу бумаг.
— Здравствуйте, — поздоровалась я, останавливаясь рядом.
Вознеся глаза к моему лицу, Хранитель вымученно улыбнулся.
— А, привет, Женя.
— Вы не знаете, что с Алесей? — решила поинтересоваться я.
Роберт Александрович наверняка знает что-нибудь о странном поведении девочки.
— Вчера была годовщина смерти ее семьи, — печально отозвался мужчина и замер на секунду.
Я моргнула широко распахнутыми глазами.
Вот черт… неужели я могла забыть о таком?! Еще полезла к Алесе со своими глупыми вопросами.
— А Костю не видели? — я еще раз осмотрела штаб.
— Нет.
Роберт Александрович откинулся на спинку стула. Сегодня на нем была синяя футболка с символом бэтмена и потертые, светлые джинсы. Наш Хранитель — сорокалетний хипстер.
Я хихикнула и тем самым привлекла внимание мужчины.
— Что-то не так? — спросил он.
Я покачала головой и сняла с плеча рюкзак.
— Я кое-что перевела, — решила не медлить и сразу перейти к делу. Достала тяжелый фолиант и положила его на стол, прямо на документы, которыми был окружен несчастный Роберт Александрович. — Правда, совсем ничего не поняла, но…
— Давай посмотрим, — Хранитель пододвинулся ближе.
Он открыл фолиант и увидел листочек, который я исчиркала до дыр.
— Малум, Элементы, Призванный, — прочел он слова, заключенные в большой, жирный треугольник.
Я виновато прикусила губу.
— Язык душ чертовски сложный.
Роберт Александрович искренне рассмеялся.
— Понимаю. Я так и не сдал по нему экзамен… — он кашлянул.
— Экзамен? — не удержалась и переспросила я.
— Да. Чтобы стать Хранителем, нужно сдать экзамены.
Вот этого я не знала.
— Малум, — пробормотал он, сверля листочек сосредоточенным взглядом. — Я где-то слышал об этом… О, доброе утро, Денис!
— Доброе, Роберт, — раздался голос за спиной, и я повернула голову.
Черноволосый Страгловец стоял в паре шагов от нас, сцепив руки за выпрямленной спиной.
— Здравствуй, Женя, — чуть склонив голову, он устремил на меня дружелюбный взгляд.
— Здравствуйте, — прошелестела я в ответ.
Хранитель поднялся со стула, чтобы пожать ему руку.
— Надеюсь, я не помешал вашему разговору? — вежливо поинтересовался Денис Валерьевич.
— Нисколько, — Роберт Александрович махнул рукой. — Думаю, вы даже можете нам помочь.
Брови Страгловца любопытно взметнулись вверх.
— И чем же?
— Вот, — Роберт Александрович взял в руки раскрытый фолиант и протянул его брюнету. — Так скажем, у нас возникли некоторые проблемы с переводом. Книга написана на языке душ.
— Я думал, знание этого языка входит в перечень базовых знаний Хранителя, — безучастно пробормотал Страгловец, принимая книгу.
— Э-э-э, так-то оно так, — смущенно рассмеявшись, Роберт Александрович почесал затылок.
— Хорошо. Я помогу вам. Что нужно перевести?
— Это, — я несмело ткнула пальцем на незнакомые символы у изображения Больтараса.
— Понял.
Страгловец занял место Хранителя и несколько минут безмолвно изучал содержимое страницы. Я нервно дергалась на месте, переминаясь через каждые три секунды с одной ноги на другую. Остановить душевное беспокойство оказалось невозможно, когда я сгрызла ноготь мизинца. Это дурацкая привычка возникла еще в детстве, и до сих пор мне не удалось избавиться от нее, как бы мама ни пыталась отучить меня.