— Ты не всесилен.
— Ошибаешься.
— Ошибаешься здесь ты.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Да!
— Не спорь, Женек, — Костя вытянул руку и собирался дотронуться ею до моих волос, но я вовремя уклонилась и послала ему возмущенный взгляд. — И не злись из-за такой ерунды.
— Твоя жизнь не ерунда, — его легкомыслие почти вывело меня из себя.
— Как скажешь, — он продолжал мило улыбаться.
— Мне так хочется избить тебя.
Схватившись за живот, Костя рассмеялся на весь зал.
— Не расслабляйся. Я по-прежнему в силах сделать из тебя барбекю.
Миролюбиво улыбнувшись, я вообразила, как придаю своему огню форму стрел, и через пару мгновений три штуки реализовались в нескольких сантиметрах от лица Кости. Не ожидав, Костя пошатнулся на стуле и чуть не свалился.
— С тобой шутки плохи. Я понял, — он поднял руки в сдающемся жесте.
— А ты сомневался? — вместе со мной к нему приблизились стрелы, и пылающий наконечник одной почти задел кончик его носа.
— Н-нет. Ни в коем случае. Ладно, хватит веселиться. Убери от меня свой огонь!
Хихикнув, я щелкнула пальцем для напускной крутизны, и стрелки исчезли в белой вспышке. Смахнув со лба невидимую испарину, Костя обиженно надулся.
— Мне бы твое Алмазное пламя… — он испустил вздох зависти.
— Кто-нибудь! — раздавшийся крик из-за массивных дверей зала сравняло расслабленную атмосферу с землей. — Помогите! Черт… — голос надорвался. — Только держись, Виолетта.
Услышав ее имя, мы с Костей сорвались со своих мест и побежали на шум. В зал, с трудом открыв дверь, ввалился худой парень в очках. Он нес в руках Виолетту, которая была в отключке, и сам едва стоял на ногах.
— Что случилось? — в ужасе прокаркала я.
— Она… Я… — по лицу Ловца скатывался пот. Растерянные и ошеломленные глаза метались от меня к Косте. — Я нашел ее раненной.
— Дерьмо, — Костя перехватил Виолетту и пулей понесся в сторону подвала.
Намертво приклеившись к полу, я слушала, как громко дышит темноволосый паренек в очках.
— Ты знаешь, кто напал на нее?
— Нет, — он тяжело сглотнул. — Она была без сознания, когда я заметил ее.
Мы догнали Костю. Я три часа пыталась вставить ключ в замок двери, ведущей в подвал.
— Быстрее, Женька, — процедил Костя.
Спускаясь по лестнице, он чуть не упал вместе с Виолеттой. Когда мы оказались в лифте, я смогла разглядеть рваную, глубокую, кровоточащую рану от бедра до лодыжки на левой ноге Лазаревой. Я ощутила прилив тошноты, но не имела сил избавиться от нее. Прислонившись спиной к стене, я смотрела на густую струю стекающей крови, и мир начинал вращаться в моих глазах.
Это было отвратительно.
Кто мог сотворить такое?
Ответ пришел сам собой.
Скорее всего, Виолетта наткнулась на Больтараса, и он цапнул ее своими когтищами.
— Потерпи, — стиснув зубы, сказал ей Костя.
К сожалению, она не могла его слышать. Но если бы была в сознании, то свихнулась бы от счастья, ведь он нес ее на руках и был так близко…
Присутствующие в штабе Ловцы встретили нас с разинутыми ртами и выпученными глазами.
— Виолетта! — из глубины подошедшей толпучки прогремел голос Рэда.
Растолкав всех на своем пути, он остановился перед Костей и уставился не верящим взглядом на свою подругу.
— Какого… что с ней? — бессильно произнес он.
Рэд был редкостным засранцем, но он по-настоящему беспокоился за Виолетту.
— Не знаю, — прорычал Костя.
Я стояла у него за спиной, но могла представить побелевшее от злости лицо.
— Отойди.
В другой раз Рэд непременно бы врезал Косте за такой тон, но сейчас он послушно шагнул в сторону, пропуская Богданова вперед.
— Она ведь будет в порядке, да? — рядом со мной нервничал темноволосый парень, тот, кто принес Виолетту.
Я очень на это надеялась. Хоть Лазарева терпеть меня не могла, и я не являлась ее фанаткой, мое сердце переживало за нее.
— Конечно, будет, — лепечущим голосом ответила я, сомневаясь, что дрожащий Ловец услышал меня.
Костя уложил Виолетту на один из диванчиков, подложив ей под голову подушку, которую ему бросил Рэд. Парни рухнули на колени перед бессознательной девушкой. Я не могла не отметить, что даже раненная, истекающая кровью и растрепанная Виолетта была так же красива.
— Ну же, блондиночка, приходи в себя, — Костя мягко трепал ее по щекам.
На его лице отчетливо читалась паника. Пусть он и играл роль неприступного принца, Костя переживал за Лазареву не меньше, чем Рэд.
— Я убью того, кто сделал это с ней, — парень низко склонил голову, спрятав сгорающее от гнева лицо за выбившимися прядями красных волос.