В зависимости от того, как объясняется бессамостность, есть и отличия в понимании тревожащих эмоций. Все школы утверждают, что неведение является корнем циклического существования. Но, за исключением школы Чандракирти, они определяют неведение как продукт интеллекта, следствие ошибочных философский идей. Однако, такие идеи затрагивают только тех, кто изучал философию. Как же тогда объяснить присутствие в цикле существования существ, чей ум никогда не бывал затронут изучением философии?
Великий индийский учитель Чандракирти оспаривал то, что неведение, являющееся корнем цикла существования, основывается только на философии, потому что оно присутствует и у животных, которые неспособны ни к какому изучению. Он утверждал, что и животными владеет ложная идея самости. Если объект отрицания ограничивать только интеллектуально сформулированным неведением, он будет слишком узким, и освобождения не произойдёт. По Чандракирти, то неведение, в котором коренится цикл существования, является врождённым.
Согласно школе Чандракирти, относящейся к Срединному Пути, то, что вещи имеют относительное, или условное существование, вовсе не означает, что они должны обнаруживаться существующими при тонком анализе. По этой интерпретации, если явление подвергнуть такому анализу, его нельзя опознать как существующее со стороны него самого. Поскольку его нельзя обнаружить как существующее автономно, следует вывод, что вещи возникают в зависимости от других причин и условий.
Поэтому в действительности явления существуют как мысленно обозначаемые именами. Это не означает, что сознание может произвести всё, что пожелает, что любой предмет можно сотворить как по волшебству. Смысл пустоты от внутренне присущего существования заключается в существовании в зависимости от других факторов.. А смысл зависимого возникновения – это пустота. Поэтому Нагарджуна говорит, что знание пустой сущности всех явлений и полагание на закон поступков и их результатов – самая чудесная практика.
Согласно этому объяснению, ложная идея самости действует следующим образом. В случае как личности, так и физического объекта, если объект видится не как просто обозначенный сознанием, но как обладающий объективно присущим ему существованием, тогда это и есть объект отрицания. Отсутствие такого существования у личности называется бессамостностью личности, а отсутствие такого существования у тела и других физических объектов называется бессамостностью явлений. Самость – это нечто обладающее внутренне присущим ему существованием без зависимости от другого. Отсутствия такой самости – это бессамостность. И бессамостность разделяется на бессамостность личностей и бессамостность явлений.
Идею существования явлений в зависимости от наименования, то есть просто от имени и представления, можно проиллюстрировать примером о верёвке и змее. Впотьмах свёрнутую верёвку можно принять за змею и в результате сильно испугаться. Хотя никакой змеи нет, из-за формы и цвета мотка верёвки при сумеречном освещении, а также по причине ложного представления человек думает, что это змея, и боится. Приблизившись к свёрнутой верёвке он обнаруживает, что она ни в малейшей степени не обладает качествами змеи ни в цвете, ни в форме и ни в чём другом; он не сможет обнаружить змею в мотке верёвки. Также, даже хотя мы и называем себя такими-то и такими-то, если мы попытаемся проанализировать, кем мы являемся на самом деле, и попытаемся обнаружить эту личность внутри собрания наших физических и психических компонентов, мы не сможем её найти. Как змея не существует в мотке верёвки, также и явления не существуют "там" – в самих объектах.
Принимая моток верёвки за змею, мы ошибаемся в наименовании. Начав искать основу для такого наименования, мы не сможем найти никакой змеи. Также, можно говорить о некой личности и её собственности, но, пытаясь найти саму эту личность, мы не находим её. Тем не менее, мы обозначаем нечто тибетским ли, индийским или английским именем. Но, попытавшись обнаружить это аналитически, не удовлетворяясь только обозначением и мыслью, мы не найдём этого.