Условный стук в дверь отвлекает Лирану от работы — в кувшинчиках, мисках и стеклянных колбах на столе ждут своего часа ингредиенты для приготовления гриума.
— Входи, Вирсин, — говорит старейшая, бросая в ступку чёрные с белыми прожилками сушёные листья арайлен — дерева, растущего только в Райноре. В условиях того, что мир Тьмы недоступен, это теперь самый ценный ингредиент.
Кадир открывает дверь и, переступив порог, закрывает. Сняв пропылившийся дорожный плащ, перебрасывает через руку.
— Задание выполнено? — Лирана начинает толочь в ступке листья, и по дому тут же разносится чуть сладковатый запах, будоражащий ноздри обоих кадиров.
— Да, старейшая, — Вирсин чуть сгибается в поклоне. — Сведения о культе Даррата переданы начальнику дворцовой стражи Трасота.
— Хорошо, — Лирана кивает. — Можешь идти.
— Старейшая…
— М? — она поднимает взгляд на подчинённого, удивлённая тем, что он не покинул её сразу, как только она разрешила, ибо нельзя слишком долго отвлекаться, когда готовишь гриум.
— Что с ребёнком? — спрашивает Вирсин.
— Ребёнком? Адари с тобой… — Лирана закрывает рот, чувствуя, что-то не так; Адари точно не могла нарушить приказ, не могла раскрыть тайну, подставив себя, брата и остальных полукровок. — Вирсин… откуда ты знаешь?
— Значит, ребёнок всё-таки у вас, — голос кадира меняется, в нём прорезается хрипота.
— Что?!
Вирсин выдёргивает из ножен на поясе кинжал.
— Во славу Даррата! — кадир вонзает ритуальный клинок себе в грудь, и деревня Рикан исчезает в чёрно-белой вспышке взрыва ваирагии Хаоса…
В темноте потайной комнаты поднимается с колен маг в чёрной мантии, расшитой серебряными узорами. Стоит ему поднять маску-забрало шлема, как ритуальный круг, в котором стоит маг, тут же гаснет. Его глаза, всё это время бывшие до сих пор чёрными с белой радужкой без зрачков, возвращаются к обычному карему цвету. Взор Хаоса, через который маг управлял волей кадира, видел и слышал всё его глазами, окончательно потух.
Он устало снял шлем и поставил на стол. Теперь предстоит отчитаться — не самая приятная часть работы, но иначе никак…
Маг берёт посох и, устало опираясь на него, бредёт к дальней стене, прислоняется к ней спиной. Взмах ладонью, и в центре помещения возникает чёрный овал, обрамлённый клубами дыма — зеркало для связи с Хозяином.
— Докладывай, Зорак… — звучит вкрадчивый шёпот из глубины овала, будто из самых глубин Бездны, пронизывая могильным холодом вплоть до костей.
— Ребёнка мы упустили, хозяин, — маг склоняет голову, старается унять дрожь в коленях.
— Он для меня важен! У него есть то, что принадлежит мне, — шёпот стихает на миг, затем звучит сильнее, в этот раз будто шипение разъярённой змеи. — Я не просто так делюсь силой, Зорак. За неё нужно платить исполнительностью и верностью. Найдите ребёнка!
— Я знаю, что он у кадиров.
— Кадиров… Это упрощает и осложняет дело. Полукровки хорошо скрываются, но у нас нет времени искать всех.
— Мне известно имя полукровки, господин. Адари.
— Хорошая работа, коготь. Ею займутся мои слуги. Ступай!
— Во славу Даррата! — произносит маг, поднимает взгляд на зеркало, чувствуя пристальный взгляд Бездны, но спустя миг мрак в нём исчезает; пронзительный холод растворяется вместе с чёрным овалом, и хозяин ритуальной комнаты облегчённо вздыхает.
— Сестра, он вообще никогда не плачет, — усмехается Галфал, глядя на спящего малыша, укрытого волчьей шкурой. — Только когда погадить под себя хочет, начинает орать.
— Смышлёный не по годам, — Адари правит повозкой, не забывая смотреть по сторонам да прислушиваться к окружающим звукам; девушка устала из-за подобного напряжения, хмурится, но слабость для неё сейчас — непозволительная роскошь.
За шесть дней пути они уже далеко продвинулись на север, граница Зараса — соседнего королевства — уже близко. Там влияние культа Даррата не столь сильно.
Понурая лошадь тащит повозку с полукровками всё дальше и дальше. Степи и холмы остались далеко позади, впереди вновь чернеет полоса соснового леса.
Фанатики их пока не нашли, иначе давно бы напали, так что пока всё идёт спокойно. За все эти шесть дней путникам удалось дважды переночевать под крышами постоялых дворов, там же и пополнить запасы. В остальное время останавливались под открытым пасмурным небом, вдали от тракта.
Иногда в дороге попадались разъезды патрулей и торговые караваны с охраной. На полукровок смотрели с долей настороженности, но никто не приставал с расспросами, мол, кто, откуда и куда путь держите, ибо Адари даже не пыталась сблизиться с ними — держалась на безопасном расстоянии, и это устраивало всех. К тому же путешествующие налегке двое кадиров с младенцем не вызывали подозрений.