Но как? Как мне его освободить?
«Ощути ярость в своей душе. Пробуди Длань Хаоса…»
Мне не нужно ощущать ярость. Она и так во мне бурлит, рвётся наружу разъярённым пламенем вулкана. Бурлит… в моём сердце бурлит ярость Гэргэрэта!
Белки глаз мальчика вдруг чернеют, а радужки окрашиваются в белый. Взгляд, до этого исполненный обречённой злости, вспыхивают первобытной яростью.
К Лахору приходит понимание, что здесь и сейчас для него всё будет кончено. Гэрнит дёргается в сторону, чтобы броситься отсюда прочь — как можно дальше от этого жуткого ребёнка, развеивает поля сдерживания и подавления. Пусть девчонка умрёт! Может, её смерть отвлечёт мальчика, и Лахор сможет сбежать, но гэрнит замирает, не способный пошевелить даже пальцем. Все мышцы вдруг скрутила судорога… и секира… Его секира так осталась висеть в воздухе, так и не причинив девчонке никакого вреда.
Лахор с ужасом смотрит на ребёнка, протянувшего к нему и к девочке ладони. Как? Как такое возможно?! В мальчике нет ни капли крови гэрнитов! Ваирагия хаоса не должна ему подчиняться!
Мальчик взмахом правой руки отправляет секиру в полёт. Грозное двуручное оружие, кружась, отлетает в сторону и вонзается в ствол одной из сосен. Девочка поднимается, кивает мальчишке и уходит ему за спину. Тот всё ещё держит Лахора невидимой хваткой, протянувшейся к гэрниту от левой руки ребёнка.
— В моём сердце, — выдыхает мальчик сокровенные для всех детей Хаоса слова, — бурлит ярость Гэргэрэта!
Вокруг запястья левой руки проявляется чёрный браслет, испещрённый алыми письменами Хаоса, затем всю руку от плеча до кончиков пальцев покрывает броня, сегменты которой покрыты стальной чешуёй.
Не может быть! Гэрвиор — Длань Хаоса! Оружие самой Висаи Алавир. Но… оно ведь было поглощено Дарратом! Как? Как оно попало к этому мальчишке?
— Покончим с этим, — выдыхает ребёнок с глазами гэрнита и сжимает пальцы в кулак.
Меня переполняет сила, и в сердце кипит ярость, какой я никогда не испытывал. Она клокочет, стремится вырваться наружу всепожирающим пламенем, но разум чист — первобытные эмоции, сколь сильны бы ни были, я способен удержать в узде, иначе превратился бы в какого-нибудь берсерка, крушащего всё на своём пути, пока душа не выгорит дотла… Возможно, всё дело в проявившейся во мне эмпатии. Чувства сильные, заставляют сердце биться подобно взбешённому тигру в клетке. Требуют вырваться, найти цель и разорвать на части.
«Райсэн… твои глаза изменились. Они пугают», — говорит Зирани, и я чувствую её тревогу за меня.
Не волнуйся. Это всего лишь плата за использование силы, что мне не принадлежит.
«Надеюсь, твои глаза снова станут прежними, как в прошлый раз».
В прошлый? А, ну да. В тот раз во мне сломалась печать, сдерживающая тёмную ваирагию.
Несмотря на то, что я так спокойно разговариваю со своей спутницей, о враге не забываю, не расслабляя хватку. Вцепился намертво.
«И что с ним теперь делать?»
А что ещё с ним можно сделать? Я пожимаю плечами. Эта тварь посмела угрожать тебе, посмела угрожать мне твоей смертью!
Я иду вперёд, держа перед собой левый кулак. Приближаюсь к врагу, возле которого смотрюсь каким-то карликом. В иное время я бы поостерёгся подходить к такому верзиле, но сейчас сила на моей стороне.
Подошёл вплотную. Отвожу кулак назад и замираю, готовясь выпустить всю накопившуюся в сердце ярость в один единственный удар. Но… бог Хаоса желал, чтобы я освободил этого гэрнита от оков Даррата. Так убить или освободить? Чувствую, что от выбора сейчас зависит многое…
Смерть или свобода. Убить проще простого. Всегда успею. Протягиваю к Лахору руку, кладу на его живот ладонь. Вдох.
— Гэр! — выдыхаю я, и ярость вырывается из плена моего сердца.
Сила рванулась вперёд сквозь тело Лахора к энергетическому червю, разрывая все связки, удерживающего того внутри носителя. Гэрнита выталкивает наружу, и сила хаоса скручивает да разрывает на куски звенья шипастых цепей.
Оставшись без контроля паразита, тело заваливается на бок и падает в траву. Я опускаю ладонь.
— Ты победил! — подскакивает ко мне Зирани на радостях. — Невероятно!
И тут всю левую руку охватывает дичайшая боль!
Свобода! Столь долгожданная, радостная, что затмевает разум. Неужели! Неужели он свободен?! Как этому ребёнку удалось? Значит… значит, это о нём пророчествовали Боги? Он сможет освободить всех гэрнитов!
Мальчик вдруг хватается за руку, над поляной разносится вопль боли, и ребёнок падает на землю. Броня, покрывавшая его левую руку, исчезает, обнажая измочаленную, кровоточащую конечность. Девочка бросается к походным мешкам, лежащим в стороне, быстро возвращается к своему спутнику и, достав из мешка ткань, споро начинает перевязывать руку. Не поможет… даже если остановится кровотечение, у него все кости перемолоты — вон, даже несколько торчат, разорвав мясо. Даже если вернуть все осколки на места, они вряд ли уже срастутся. Или же срастутся неправильно.