По мере того как Ларель уточняла, ее уверенность становилась заразительной. Казалось менее невероятным и почти вероятным, что Валла узнает достаточно, чтобы остаться в живых. То есть до тех пор, пока к ней не вернулись воспоминания о северянах во всей их безжалостной решимости. Валла прикусила губу, было безнадежно думать, что она сможет что-то сделать.
- Пойдем, поговорим об этом позже.- Ларель встала, словно почувствовав ее изменчивую решимость. - Давай я покажу тебе бани. Я уверена, что ты захочешь помыться.”
Валла кивнула; в мире не было ничего более привлекательного, чем купание. Возможно, она могла бы стереть свою кожу и найти под ней нового человека.
Как и все остальное в башне, бани были значительно улучшены по сравнению с ваннами для слуг. Это была общая комната, в отличие от роскошной отдельной комнаты, в которой она купалась перед праздником. Но и здесь имелись краны с горячей и холодной водой; по два в каждой из десяти кабинок, которые стояли наготове, чтобы люди могли помыться, прежде чем отмокнуть в дымящемся бассейне, занимавшем заднюю треть пола.
Валла даже не хотела прикасаться к ее чистой одежде, она чувствовала себя такой грязной. Ларель была достаточно любезна, чтобы нести их для нее, и другая женщина положила их в небольшую раздевалку перед большим зеркалом. Валла остановилась и впервые за последние четыре дня оглядела себя.
Ее волосы были птичьим гнездом, торчали то в одну сторону, то в другую. Они были на добрых три дюйма короче со всеми узлами. Ее лицо было испачкано кровью, сажей и засохшим макияжем. Ее глаза выглядели усталыми и измученными, а щеки еще более впалыми, чем она их помнила. Валла провела пальцем по глубокой ране между подбитым глазом и разбитой губой и рассмеялась.
- Валла?- Мягко спросила Ларель, ее беспокойство было очевидным.
- Я в полном беспорядке. Неудивительно, что сенаторам было легко увидеть во мне сумасшедшего убийцу, - продолжал смеяться Валла. Это эхом отозвалось в пустой безнадежности, которую она обнаружила внутри себя. - Она покачала головой.
- Мне нужно осмотреть твои раны, Валла.- Ларель соединила кончики пальцев вместе. - Я принесу все необходимые мази, как только узнаю их состояние.”
Валла на мгновение замерла, пока другая женщина выжидающе ждала. Ларель велела ей раздеться, поняла она.
Вздохнув, Валла натянула мешок на голову. Ее руки задрожали, когда воздух коснулся ее кожи, и Валла заставила себя быть храброй. С сердитым ворчанием она швырнула джутовый шар и белье в угол.
- Сожги его, Ларель, - рявкнула она темным голосом, который был пьянящим и почти сладким на ощупь.
Ларель кивнула, и с одного взгляда она исчезла в оранжевом пламени, пока не осталось ничего, кроме маленького черного пятна на плитке.
Западная женщина обогнула ее и, казалось, мысленно составила список. Она внимательно посмотрела на плечо Валлы, снимая оставшуюся повязку, с которой та не возилась. Затем она подошла к своей голове, снимая испачканную марлю.
Обычно Валла не чувствовала бы себя очень комфортно обнаженной в присутствии другой женщины. У Ларель были свои клинические манеры, что делало все еще более легким. Но Валла видела остатки крысиного и кротового насилия, пурпур ее живота, рук и ног. Ларель избавила ее от бесполезного нянчения и бессмысленного гнева, не сказав ни слова о оскорблении.
- Хорошо, они выглядят не так уж плохо, по крайней мере физически, - задумчиво сказала она после очередного поворота. - Я заберу кое-какие вещи и вернусь. Иди и начинай мыться. Я попросила других девушек держаться подальше некоторое время, так что у тебя должно быть уединение.”
Валла села в кабинку и включила горячую воду. Она облила себя водой в ту же секунду, как ведро наполнилось. Вода была обжигающе горячей, и Валла перевела дыхание, повторяя этот процесс. Она никак не могла согреться, наконец после четвертого ведра ее кожа была ярко-розовой и слегка дымящейся.
Работая куском мыла с пеной, Валла нашла маленькую пемзу и щедро ею воспользовалась. Она приложила все усилия, которые только могла. Сначала это было из-за толстого слоя грязи, но каждый раз, когда она останавливалась, мысль о нападении крысы и крота, обрушивающемся на нее, поглощала ее. В конце концов ее кожа покрылась пятнами крови—почти кровоточащими-там, где когда-то были синяки. Валла отшвырнула камень, прежде чем она успела причинить себе еще больший вред.