Дэсс хотел отнять руку, однако Мстислав не отпустил.
— До, — казалось, ему проще ворочать огромные камни, чем говорить, — прости. Ну, делай со мной что хочешь… только не рви контракт. Пожалуйста.
Было невыносимо наблюдать, как унижается просьбами человек, который спас Дэсса из плена. Казалось, впалые щеки Мстислава запали еще больше, коричневые тени под глазами растеклись ниже, и он сидел, не в силах поднять взгляд.
— Что за контракт? — осторожно поинтересовался княжич.
Мстислав вскинулся, словно его укусили.
— Да ты что?! В самом деле?… — он поперхнулся.
— Не помню, — сокрушенно выдохнул Дэсс.
У человека сделались огромные зрачки — расплылись чернотой во всю радужку. Лицо помертвело, губы стали пепельные.
— Ты не врешь?!
Дэсс закивал. Потом сообразил, что это неправильный жест, и помотал головой.
— Слав, расскажи немного — а потом я, может быть, и сам вспомню. — Княжич схитрил, но это была невинная хитрость, а не ложь, позорящая славный род Мат-Вэев.
Льющийся по стеклам поток воды вдруг пронизал мигающий синий свет, а в салоне сгустилось изображение человеческого лица. Оно висело над центральной консолью между Мстиславом и Дэссом и подергивалось, словно картинка на неисправном видеоэкране. Глаза смотрели мимо обоих, на заднее сидение мобиля.
— Полицейский патруль, сержант Белов. Здравствуйте, — раздался искаженный, поскрипывающий голос. — Вы скоро поплывете — в таком-то ливне. У вас трудности?
— Нет; все в порядке, — отозвался Мстислав, нажав одну из кнопок на консоли. Затем он извлек из кармана документ — сине-белую карточку — и мазнул ею возле той же кнопки.
— А-а, господин Крашич, — подрагивающее изображение скривило губы в улыбке. — Как подвигаются ваши поиски?
— Потихоньку.
Мстислав солгал — ведь он уже нашел Дэсса — и княжичу это было неприятно. Конечно, Мстислав — не СерИв, а люди лгут друг дружке по множеству причин…
— Удачи! — пожелал сержант.
— Спасибо.
Лицо полицейского исчезло, мигающий синий свет пропал, лишь вода бешено хлестала и клубилась на стеклах.
Мстислав перевел дыхание и хрипловато заговорил:
— Твой отец — господин Донахью, директор Института психологических исследований. Так зовется его контора. Не знаю, чем они занимаются… По-моему, сплошной криминал, но полиция смотрит сквозь пальцы. Все оплачено. — Он откашлялся, потер горло. — В один прекрасный день господин Донахью решил, что тебе нужен охранник. Телохранитель экстра-класса.
— Зачем? — наивно поинтересовался княжич.
— Чтоб не сперли. Ты дорого стоишь, сынок богатого папаши. Да еще с этим кривлянием на видео: ты известен. Похитители требовали за тебя три миллиона.
— Поганые кэты! — с сердцем воскликнул Дэсс — и прикусил язык. Это ругательство СерИва, а не человека. Надо быть осторожней.
К счастью, Мстислав не обратил внимания на сорвавшееся словцо.
— Телохранителей создают в том же институте господина Донахью. Они абсолютно лояльны, неподкупны, сверх меры бдительны, неустрашимы и непобедимы. И стоят немалых денег.
Княжич с тревогой поглядел на обруч телесного цвета у Мстислава на лбу.
— Ты робот?
— Почти, — с горечью ответил Мстислав. — Я работал в охране маленькой фирмы и горя не знал. Господин Донахью нашел меня в базе данных и пришел в восторг. Он желал дать тебе телохранителя-двойника, похожего внешне, который в случае чего может сбить противника с толку, отвлечь на себя… если надо, поймать смерть.
— Вздор, — заявил Дэсс, убежденный, что жизнь телохранителя не менее ценна, чем жизнь богатого обормота.
— Меня пригласили в институт, посулили отличное жалованье. Но я глянул на условия контракта — и отказался.
Мстислав примолк, нахохлился. Затем продолжил:
— Контракт предусматривает «незначительное», как сказано, вмешательство в организм. Слегка усиленные мышцы, улучшенное зрение, ускоренные реакции. Но не только. Доктора внедряют в мозг программу зависимости. Чтобы жизнь и здоровье клиента в прямом смысле означали жизнь и здоровье телохранителя. Лишь тогда он будет заботиться о клиенте, как о себе самом. Даже больше, чем о себе. В случае опасности в нем пробуждаются скрытые резервы, и он способен на подвиги, как настоящий супермен. Однако ему необходимо постоянно видеть клиента, знать, что с ним все в порядке. Иначе он делается сам не свой, начинает сходить с ума… А смерть клиента в сущности означает гибель телохранителя. В гробу я все это видел.