— Прошло много времени, с тех пор как ты в последний раз посетила меня, — сказал он ей. — Ты снова принесла плохие новости?
Раньше, в более счастливые времена, когда его братья были еще живы, Берта посещала их всех в подвале хотя бы раз в день; она могла часами сидеть и говорить. В течение последних семи месяцев, с тех пор, как его отец взял Брока и Бена в замок, и вернувшись только с их телами, чтобы похоронить, Крафт был один. Она редко приходила к нему, но когда она это делала, она обычно приносила плохие новости.
— Да, новости плохие, Крафт, но всегда лучше знать, когда приближается опасность, чтобы быть готовым смотреть на нее с широко открытыми глазами. Я пришла, чтобы предупредить тебя. Твой отец на обратном пути.
— Как это может быть плохая новость? Спросил с удивлением Крафт. — Это хорошая новость. Я с нетерпением жду его возвращения, — сказал он с улыбкой. — Я был один слишком долго. Надеюсь, он принесет мне еще одну книгу, чтобы прочитать.
Болотная Королева ответила немедля. Ее лицо оставалось очень серьезным.
— Он несет черный капюшон и нож с длинным острым клинком — сказала она ему.
Сердце Крафта замерло. Теперь он понял, почему это плохая новость. Однажды его отец вернулся в подвал с этими предметами. В тот раз он взял братьев с собой в замок — предположительно, чтобы их проверил кто-то, кого называли Главным Мансером, для работы там. Это был главнокомандующий, координирующий команды людей — Гильдии Замка, которые пытались больше узнать о Шолле и, возможно, остановить его неустанное продвижение на север, угрожающее самому замку. У каждого брата был капюшон, и, когда они ушли, отец крепко сжал нож так, что его кончики пальцев побледнели. Ни один из братьев не вернулся живым, и отец Крафта отказался обсуждать этот вопрос.
Крафт думал об «испытании», которое они должны были пройти. Теперь настал его черед? Останется ли он жив или, тоже умрет? Интересовался он.
При этой мысли его сердце снова забилось, в бешеном темпе, а ладони начали потеть. Он услышал шум, где-то на верхних этажах. Может быть еще один аберрат? Подумал он. Затем раздался звук открывающейся двери, и кто-то начал спускаться в подвал. Это был его отец.
— Мне пора уходить, Крафт, — сказала Берта. — До свидания.
— До свидания, Берта, — прошептал он.
Она махнула ему рукой, и с грустной улыбкой скользнула в яму. Последнее, что он увидел, было верхней частью ее коричневой головы с заостренной короной.
Глава 3:
Прерванное Дыхание
Отец Крафта закрыл за собой дверь. На нем была его черная шинель из овечьей шкуры, а в руках свеча, которая образовывала гигантскую тень, мерцающую позади него. Он начал спускаться по ступенькам, и его большие сапоги зазвенели на лестнице.
Крафт взглянул на него со страхом и увидел, что Берта была права. У него действительно был черный капюшон и нож с длинным острым лезвием.
Отец спустился, прошел через комнату и положил обе вещи на стол, повернулся к Крафту и нахмурился.
— Поднимись, Крафт — сказал он громким рыком.
Что-то случилось плохое. Как обычно, подумал Крафт, его отец казался отстраненным. Он не спросил его, почему он в темноте, и столкнулся ли он с какой-нибудь опасностью. Отец изменился со времени смерти матери Крафта, и, хотя Крафт был рад увидеть его, он не мог не чувствовать боль.
— Где ты был, отец? Я голоден, — пожаловался он, — я волновался, что тебя долго нет. Третья свеча погасла совсем недавно.
— Ну, та, которая у меня в руках, будет гореть еще несколько минут, поэтому нам не стоит терять время. Я отведу тебя в замок. В нем тебя накормят. Надень шинель, там очень холодно.
Крафт быстро сделал, как ему сказали. В Шолле всегда было холодно, даже при дневном свете.
— Теперь повернись и посмотри на меня.
Он сделал, как ему было приказано, и увидел, что его отец держит черный капюшон.
— Это для твоего же блага, Крафт. Я пока не уверен в том, насколько ты силен. В Шолле есть вещи, которые могут заморозить твой мозг, от которых у тебя будут долгие ночные кошмар. Ты можешь даже впасть в панику и убежать, и кто знает, смогу ли я тебя догнать, чтобы помочь тебе. Так что будет лучше, если ты не увидишь ничего.
Крафт с сомнением уставился на капюшон. Он никогда не видел происходящего в Шолле — все, что он знал о нем, было рассказами его отца или Берты, и ничего из рассказанного не было хорошим. Ему не нравилась идея не видеть, что происходит. Заметив его нежелание, его отец смягчился.
— Не волнуйся, я буду держать свою руку у тебя на плече, чтобы убедиться, что ты не споткнешься. Я не буду отрицать этого — это будет сложно, но я должен защищать тебя, и это возможно до тех пор, пока ты сохраняешь спокойствие и немедленно следуешь моим инструкциям. Понимаешь?