- Повелитель, прими эту душу в знак моего поклонения!
“Чарли! Нет! Нет! Нет!!!”
Кончики пальцев покалывало, желание размозжить череп убийце стало слишком сильным, чтобы игнорировать его. Клайв твердо ступал по траве, его мышцы напряглись, в ушах шумело. Он видел только Даниэля. Взгляд Клайва был прикован к нему.
- Извини, не дал вам попрощаться, - Даниэль отбросил нож. – Но ты не волнуйся, Чарли будет любить тебя вечно, - он улыбался и не сразу замети перемены, произошедшие вокруг.
Тишина. Мертвая. Холодная. Черная. Она сжимала горло, перерывала доступ к воздуху, замедляла биение сердца.
Тишина. Звонкая. Хлесткая. Пронзающая. Она разрывала внутренности своими коготками.
Тишина. Обволакивающая. Густая. Опасная. Его тишина. Его боль. Его смерть.
Клайв поднял руку, в траве сверкнуло окровавленное лезвие ножа, который в миг очутился в раскрытой ладони мужчины.
Даниэль сглотнул и хотел было сделать шаг назад, но не смог. Опустив глаза, он, шокированный, наблюдал, как его ноги овивает трава, не давая сдвинуться с места. Его удерживала чертова трава! А Клайв неумолимо приближался с ножом в руке. Твою мать, будет совсем не здорово, если Клайв поступит по его же примеру и прирежет его. Не сейчас, когда он был так близок к победе.
Клайв остановился на расстоянии вытянутой руки от Даниэля. Его пустой взгляд был прикован к убийце. Он не узнал собственный голос, когда произнес:
- Гори в аду!
Даниэль ничего не ответил. Одно уверенное, точное движение – и нож попал в сердце.
* * *
- Чарли! – Клайв упал на колени рядом с любимой. Бережно прошелся пальцами по лицу. Ему было страшно. Очень страшно. Он не знал, откуда у него взялись силы, чтобы сначала разобраться с Даниэлем, потому что его разрывало на части от осознания, что Чарли мертва. – Чарли, - позвал он, целуя девушку в лоб.
Его ничего не волновало, кроме неё. Патрик уже приходил в себя, но Клайв не обращал на него внимания. Чарли – вот, кто имел значение.
– Маленькая моя, подожди, подожди еще немного. Прошу тебя…
ПИЛОГ
Он взял с соседнего сиденья хризантемы и вышел из машины.
Кладбище расположилось за чертой города. Здесь было почтенно тихо и малолюдно. Клайву не нравились кладбища. Уж очень многих ему пришлось хоронить за свою жизнь. И теперь он испытывал те же чувства, что и обычно, находясь в местах подобных этому – легкую нервозность, скорбь и щемящую боль в груди.
У одной из могил он увидел Грэга, Ниру и Патрика.
Глубокий вдох. Выдох. Клайв приблизился к ним, остановился рядом с братом, задержал взгляд на могильной плите и положил цветы на землю, рядом с другими букетами.
- Ты как? – вопрос Грэга прозвучал необычайно громко.
- Нормально.
Грегори похлопал брата по плечу, не сказав больше ни слова. Все четверо молча смотрели на место, где была погребена молодая женщина, чья ужасная и преждевременная кончина принесла страдания любящим её людям. А её любили, о ней помнили. Об этом свидетельствовали свежие букеты живых цветов. Сюда часто наведывались те, кому посчастливилось знать её при жизни.
- Не верю, что это правда, - прошептала Нира, пряча слезы.
- Ничего уже не изменишь, - отозвался Патрик.
Вид у него был слегка помятый, но вполне приличный. Отдав способности Клайву, он решил уехать подальше. Желательно в какой-нибудь крохотный городок, подальше от бурлящей жизни мегаполиса. Это было совершенно на него не похоже, но после истории с Даниэлем он не видел другого выхода. Как он может управлять Ковеном, когда самый приближенный к нему человек, которого он считал другом, жестоко предал его? Даниэль убивал прямо у него под носом, а он не замечал. Это значило только одно: он больше не вправе быть Главой Ковена и должен уступить место другому. Например, Клайву.
Он схватывал всё на лету, быстро учился управлять способностями. Его кандидатура казалась Патрику самой подходящей. Естественно он мог бы выбрать кого-нибудь из Круга Ковена, но после того, как всех магов подчинили с помощью гипноза, идея отпала сама собой. Клайв и Грегори вряд ли позволят подчинить себя, если найдутся желающие это сделать.
- Пожалуй, мне пора. – Патрик обвел взглядом присутствующих.
- Уверен, что хочешь уйти?
- Никто не будет тосковать по мне. Да и я не собираюсь. Начну всё заново.
- С тобой точно всё будет в порядке?
- Конечно, я же не все способности тебе отдал, чтобы умереть. Кое-что себе оставил… на всякий случай.
- Ты еще здесь? – спросила Чарли, подходя к могиле. – Я думала, ты на полпути к новой жизни.
Патрик ничего не ответил. Сунув руки в карманы черных брюк, он побрел к воротам, где был припаркован его автомобиль.
Проходя рядом с Клайвом, Чарли не смогла удержаться и провела рукой по его крепкой спине, на что мужчина ответил легкой дрожью и нежным взглядом.
- Прости, что не пришла сразу, - обратилась она к Нире и положила две белые розы к остальным цветам. – Мне очень жаль, Нира.
- Вы все собрались, и это главное. – Нира ободряюще улыбнулась, как будто стояла не напротив своей могилы.
Она держала в руках фото девушки – незнакомой и в то же время близкой. Трудно было поверить, что она родилась в другом теле, в теле, которое сейчас покоилось на глубине двух метров. Она ничего не помнила из прежней жизни. Не помнила эти зеленые глаза, медовые волосы и мягкую, обворожительную улыбку хрупкой девушки, чье фото и заметку о смерти Клайв нашел в некрологах. Стелла Паркер. Так её звали раньше, в прошлой жизни, о которой она ничего не помнила и не желала вспоминать. Теперь у неё новая жизнь, в которой нет места прошлому.
Нира подошла к могиле и провела рукой по шероховатой поверхности плиты.
- Прощай, Стелла.
Не спеша, все четверо двинулись к выходу. Грегори и Нира шли впереди, Клайв и Чарли немного отставали.
- Ты на своей машине? – спросил Клайв.
- Нет, на такси, – ответила она и улыбнулась, чувствуя, как к её руке прикасаются пальцы любимого, переплетаясь с её пальчиками. Прохладная ладонь прижалась к её ладони, подарив необыкновенное чувство умиротворения. Он вытащил её с того света. Он вернул ей силы, вернул иллюзии. Какие еще нужны доказательства его любви? Да и нужны ли вообще?
- И что дальше? – прошептала Чарли, когда они подошли к его машине.
Клайв заключил девушку в объятия. Чарли спрятала лицо у него на груди, обнимая за талию. Он поцеловал её в макушку и сказал:
- Что-нибудь придумаем.