Кайли уставилась на отца-отчима. Мысль, что он на самом деле пытался использовать её, чтобы добраться к маме пошатнула её сдержанность. Тот факт, что он надеялся на возобновления отношений с мамой в значительной степени уничтожил последние капли сдержанности.
Она указала на него пальцем.
- Никогда не пытайся использовать меня, чтобы добраться к маме!
- Я думал…
- Тогда перестань думать! - Она хлопнула дверью. Дом пошатнулся. Маленькое окно в двери разбилось. Она видела поражённое выражение лица отца через разбитое окно, прежде, чем он отступил и ушёл.
Она вдохнула.
Выдохнула.
Затем перепрыгивая через две ступеньки, пошла проверить маму.
*
Потребовался час, чтобы убедить маму всё-таки пойти в пиццерию. А ещё она старалась дозвониться Трею, надеясь увидеть, что такое важное случилось, что призрак отправила сообщение каждому в той комнате, но она не получила ответа. Они были на середине обеда, всё ещё в плохом настроении, когда телефон заквакал.
- Ох, милая, - начала её мама, - поменяй эту мелодию. - Она обняла себя за плечи и позвала официанта: - Не могли бы вы снизить мощность кондиционера?
Кайли схватила телефон. Звонков не было, но было одно старое голосовое сообщение.
- Привет, Кайли. Это Сара. Прости, что мне тогда пришлось повесить трубку. Я… мне нужно было кое о чём позаботиться. Послушай, я хочу увидеться с тобой, когда ты будешь дома. Пожалуйста, позвони мне.
- Кто это был? - спросила мама, потом понизила голос. - Твой отец?
- Нет. Сообщение от Сары.
Кайли уставилась на свою пиццу со странным чувством внутри.
- Мам, не возражаешь, если после обеда я увижусь с Сарой?
*
- Привет, Кайли, - сказала миссис Джеттон часом позже. - Сара будет рада увидеться с тобой.
Кайли изучала выражение лица Сариной мамы. Её глаза были красными, а лицо бледным. Мрачное настроение заполнило воздух, что усилило обеспокоенность Кайли за свою бывшую лучшую подругу.
- Она в своей комнате, - сказала миссис Джеттон.
Кайли почти спросила, что же не так, но холодок, пробежавший вниз по позвоночнику, помешал ей говорить. Во время этого небольшого пути, от гостиной до двери Сариной комнаты, у Кайли в голове крутились десятки воспоминаний, от которых у неё на глазах почему-то появились слёзы.
“Ты должна спасти её. Ты должна спасти её.” Слова призрака мельтишили в голове. Она сглотнула комок в горле и сказала себе, что принимает всё близко к сердцу, что всё хорошо.
Дверь Сары была приоткрыта, и когда Кайли увидела её, она ахнула.
Сара выглядела… ужасно. Такая бледная, что Кайли посмотрела на ее грудь, убедиться, что она дышит.
Сара открыла глаза.
- Она рассказала тебе, не так ли?
Кайли обеими руками вытерла слезы со своих щек.
- Что сказала?
- Что врач… если она не… почему ты плачешь?
- Счастлива увидеть тебя. - Она попыталась улыбнуться.
- Ты всегда была никудышной вруньей. - Сара натянула одеяло. - Мама, не могла бы ты повысить температуру воздуха? Я тут замерзаю.
- Уже, милая, - ответила её мама из гостиной. - Я позвонила электрику. Что-то опять случилось с аккумулятором.
Фотоальбом с тубмочки Сары шлёпнулся на пол.
Кайли подняла его. Она не удивилась, когда увидела лицо, смотревшее на неё с альбома. Она взглянула на подножие кровати, где был дух той же женщины. На ней больше не висело спагетти, не было кровавой ночнушки, но лицо её оставалось таким же жутким.
- Кто это?
Кайли прошлась пальцем по лицу. Сара наклонилась, чтобы увидеть. Казалось, движение причинило ей боль.
- Моя бабушка. Умерла, когда мне было четыре. От того же вида рака. Странно, правда?
Рак.
Слово навеяло ужасное удушье, Кайли пришлось сдерживать губы от дрожи. Она посмотрела на призрака.
- Я не могу это исправить.
- Нет, можешь!
- Что не можешь исправить? - Сара посмотрела на альбом, ища, что испортила Кайли.
- Ничего.
Кайли села около Сары. Воспоминания о них на этой кровати, делящимися секретами, смеющимися над всякими глупостями, снова всплыли у неё в голове.
Она утихомирила эмоции, которые угрожали вырваться наружу.
- Помнишь, как мы лежали здесь и тренировались в поцелуях перед зеркалом, тогда были танцы в шестом классе.
Сара улыбнулась.
- Ага.
Она отклонилась на подушку и закрыла глаза. Её длинные каштановые волосы выглядели тоньше, и они потеряли свой обычный блеск. Тишина стала печальнее.