Зейдист подошел к доктору.
— Что?
Хэйверс подвел его к углу и тихо заговорил.
От услышанной новости Зед потерял дар речи.
— Ты уверен?
— Да.
— Когда?
— Я не знаю. Но довольно скоро.
Зед взглянул на Бэллу. О Боже…
— Я полагаю, у вас есть Аспирин или Мотрин[33]?
Зед понятия не имел, потому что никогда не принимал обезболивающих. Он взглянул на Фьюри.
— Да, есть, — ответил брат.
— Пусть принимает. И я дам вам кое-что посильнее в качестве подкрепления, если обычных лекарств будет недостаточно.
Хэйверс вытащил небольшую стеклянную бутылочку с резиновой крышкой и два подкожных шприца в стерильных упаковках. Он написал что-то в блокноте и протянул его и медикаменты Зеду.
— Если днем она очнется и будет испытывать сильную боль, можете сделать ей укол согласно с моими предписаниями. Это тот же морфин, что я только что дал ей, но вам нужно знать дозировку. Позвоните мне, если у вас появятся вопросы или нужна будет консультация по подкожным инъекциям. После заката я могу прийти и самостоятельно ввести лекарство. — Хэйверс взглянул на ногу Зеда. — Хотите, чтобы я осмотрел вашу рану?
— Я могу искупать ее?
— Да, конечно.
— Сейчас?
— Да. — Хэйверс нахмурился. — Но, сэр, ваша нога…
Зед вошел в свою ванную, открыл краны джакузи и подставил руку под струю воды. Он подождал, пока она не стала достаточно теплой, и вернулся в комнату за Бэллой.
К тому времени, как доктор ушел, в дверном проеме возникла Мэри, возлюбленная Рейджа, жаждущая увидеть подругу. Фьюри и Роф, качая головами, что-то коротко объяснили ей. Потрясенная услышанным, она ушла.
Когда дверь закрылась, Зейдист встал на колени и начал приподнимать Бэллу.
— Подожди, Зед, — послышался напряженный голос Рофа. — О ней должна заботиться ее семья.
Зед остановился и вспомнил о незнакомце, который кормил рыб в ее аквариуме. Боже… вероятно, это было неправильно. Держать ее здесь, вдали от тех, кто имел больше прав поддерживать ее во время выздоровления. Но мысль о том, чтобы отпустить ее туда, во внешний мир, была невыносима. Он только нашел ее…
— Она поедет к ним завтра, — сказал он. — Сегодня она останется здесь.
Роф покачал головой.
— Я не думаю…
— Думаешь, она готова к подобным путешествиям? — Отрезал Зейдист. — Оставьте женщину в покое. Пусть Тор свяжется с семьей и скажет, что мы передадим ее завтра на закате. А сейчас ей нужна ванна и сон.
Губы Рофа сложились в тонкую линию. Повисла долгая пауза.
— Тогда она переезжает в другую комнату. Зед, с тобой она не останется.
Зейдист поднялся на ноги и подошел к королю, готовый противостоять напору.
— Только попробуй тронуть ее.
— Ради Бога, Зед! — Рявкнул Фьюри. — Отвали…
Роф наклонился вперед, его лицо остановилось в дюйме от Зейдиста.
— Осторожнее, Зед. Ты же отлично знаешь, что угрозы, обращенные ко мне, не заканчиваются обычным ударом в челюсть.
Да, они уже проходили через это летом. По закону, Зейдист будет казнен согласно древнему ритуалу, если эта стычка зайдет слишком далеко. Жизнь короля ценилась выше других.
Но Зеду было наплевать на это в данный момент.
— Ты думаешь, меня пугает смертный приговор? Ради Бога. — Его глаза сузились. — Но вот, что я тебе скажу. Решит ли твое королевское величество надрать мне задницу или нет, тебе потребуется, по крайней мере, один день, чтобы обсудить приговор с Девой-Летописицей. Так что Бэлла все равно проведет эту ночь здесь.
Он вернулся к ней и поднял ее на руки так осторожно, как только мог, удостоверившись, что полотенце остается там, где должно быть. Не глядя ни на Рофа, ни на Фьюри, он прошел в ванную, захлопнув за собой дверь.
Джакузи уже было наполовину набрано, и он, не отпуская Бэллу, наклонился, чтобы проверить температуру. Идеально. Он опустил ее в воду, вытянув руки по краям ванны, чтобы она могла опереться на них.
Полотенце мгновенно промокло и облепило ее тело. Он отчетливо увидел плавные окружности ее грудей, маленькую клетку ребер, равнину ее живота. Когда вода поднялась выше, край полотенца, отлепившись от тела, стал заигрывать с ее бедрами, колыхаясь в такт бегущей воде.
Сердце Зеда забилось быстрее, и он почувствовал себя настоящим развратником, наблюдающим за ней, пока она без сознания и объята болью. Надеясь заслонить ее от собственных глаз и предоставить ей должную скромность, он отвернулся, подойдя к шкафчику в поисках пены для ванны. Но там не было ничего, кроме соли, а он был совершенно уверен, что ее использовать не будет.
Он уже почти повернулся к ней, но вдруг заметил, каким большим было зеркало над раковиной. Он не хотел, чтобы она видела, как сейчас выглядит: чем меньше она знала о том, что они делали с ней, тем лучшем. Он закрыл зеркало двумя большими полотенцами, засовывая тяжелую махровую ткань под раму.
Приблизившись к ней, он заметил, что она сползла в воду, но верх полотенца все еще был закреплен на плечах, так что фактически оно оставалось на месте. Он приподнял ее, взяв под руку, потом нашел мочалку. Но как только он начал смывать грязь в ее шеи, она стала молотить руками: вода брызгала на него и выливалась из ванны. Низкие испуганные звуки вырывались у нее изо рта. Она не замолчала даже после того, как он отложил мочалку в сторону.
Поговори с ней, идиот.
— Бэлла… Бэлла, все в порядке. С тобой все хорошо.
Она замерла и нахмурилась. Потом ее глаза слегка приоткрылись, и она часто заморгала. Когда она попыталась потереть веки, он отвел ее руки от лица.
— Нет. Там лекарство. Не трогай.
Она снова замерла. Откашливалась, пока не смогла, наконец, заговорить.
— Где… Где я?
Ее голос, хриплый и срывающийся, был самым прекрасным звуком для него.
— Ты с… — Со мной. — С Братством. Ты в безопасности.
Когда ее остекленевший, мутный взгляд стал скользить по комнате, он наклонился к лампе на стене и притушил свет. Он не хотел, чтобы она увидела его, и перестраховался, потому что она с трудом понимала, что происходит, и, наверняка, почти ничего не видела из-за мази на веках. Последнее, о чем ей стоило волноваться, это шрамы, которые могут остаться на ее коже.
Когда она опустила руки в воду, упершись ногами в дно ванны, он выключил краны и сел, откинувшись назад. Он был не слишком хорош в прикосновениях, так что было логичным, что его руки на ее теле не понравились ей. Но, черт возьми, он понятия не имел, что сделать, чтобы облегчить ее состояние. Она выглядела такой несчастной: слезы сменились полнейшим оцепенением.
— Ты в безопасности, — прошептал он, хотя и сомневался, что она поверит ему. Он на ее месте не поверил бы.
— Зейдист здесь?
Он нахмурился, не зная, что ответить.
— Да, я здесь.
— Здесь?
— Да. Рядом с тобой.
Он неловко потянулся к ней и сжал ее руку. Она ответила ему тем же.
А потом, казалось, она снова начала бредить. Она бормотала что-то, издавал звуки, похожие на слова, дергалась. Зед схватил еще одно полотенце и, свернув его, положил ей под голову, чтобы она не ударилась о твердый край джакузи.
Он стал судорожно придумывать, что еще можно сделать для нее, и, когда ничего лучше так и не пришло ему в голову, начал тихо напевать. Казалось, это успокоило ее, и тогда он стал петь ей гимн Деве-Летописице о голубых небесах, белых совах и полях, заросших зеленой травой.
33
Мотрин — американское торговое название ибупрофена — противовоспалительного, анальгезирующего, жаропонижающего лекарственного средства.