Улыбаясь и болтая, проститутки демонстрировали свое предложение. Но Зед искал нечто другое, а Ви и Бутч тоже не казались заинтересованными. Через две минуты женщины направились к следующему столу.
Зед был чертовски голоден, но не собирался нарушать свой основной принцип питания.
— Привет, папочки, — сказала другая женщина. — Кто-то из вас ищет компанию?
Он взглянул наверх. Грубое лицо женщины отлично соответствовало крепкому телу. Одета она была в черную кожу. Остекленевшие глаза. Короткие волосы.
Гребаное совершенство.
Зед положил руку в лужицу света на столе, поднял два пальца и постучал костяшками по черному мрамору. Бутч и Ви начали ерзать на стульях, напряжение, охватившее их, раздражало его.
Женщина улыбнулась.
— Ну что ж, хорошо.
Зейдист подался вперед и выпрямился во весь рост: лампы осветили его лицо. Шлюха застыла и отпрянула назад.
Через секунду в помещение вошел Фьюри, в его роскошных волосах отражались блуждающие огоньки потолочного света. Следом за ним шел здоровый вампир с ирокезом — Преподобный.
Когда они вдвоем подошли к столу, владелец клуба натянуто улыбнулся. От аметистовых глаз не скрылась женская нерешительность.
— Добрый вечер, джентльмены. Куда-то собралась, Лиза?
Смелость вернулась к Лизе вместе с желанием отомстить.
— Туда, куда он захочет, босс.
— Правильный ответ.
Ну хватит, подумал Зейдист.
— Наружу. Сейчас же.
Он толкнул дверь пожарного выхода и проследовал за женщиной в переулок за клубом. Декабрьский ветер продувал свободную куртку, которую он надел, чтобы прикрыть оружие. Но ему было наплевать на холод. Как и Лизе. Несмотря на то, что она была почти обнажена, а ледяные порывы ерошили ей волосы, женщина встала перед ним не дрожа, высоко подняв подбородок.
Теперь она уверяла себя, что готова к нему. Настоящая профессионалка.
— Мы сделаем это здесь, — сказал он, отходя в тень.
Он вытащил из кармана две стодолларовые купюры и протянул их ей. Ее пальцы мгновенно схватили их, и деньги исчезли под кожаной юбкой.
— Как ты хочешь?
Она приблизилась к нему, потянувшись к плечам.
Он развернул ее, прижав к кирпичной стене.
— Я прикасаюсь. Ты — нет.
Тело ее напряглось, едкий запах страха покалывал у него в носу.
— Осторожнее, кретин. Если я вернусь с синяками, он пристрелит тебя как бешеное животное.
— Не волнуйся. Ты вернешься невредимой.
Но она все равно была напугана. А он был потрясающе равнодушен к этой эмоции.
Женский страх был единственной вещью, способной завести его: только так он твердел у него в штанах. Впрочем, в последнее время спусковой крючок не работал, что его вполне устраивало. Он ненавидел движение этой штуковины под молнией, а так как огромное количество женщин до смерти его боялось, он возбуждался гораздо чаще, чем Зеду хотелось. Уж лучше бы этого не происходило вообще. Черт, вероятно, он был единственным мужчиной на земле, мечтающим об импотенции.
— Наклони голову в сторону, — сказал он. — Ухо к плечу.
Она медленно повиновалась, открывая свою шею. Именно поэтому он выбрал ее. Короткие волосы означали, что ему не придется прикасаться к ней, чтобы избавиться от препятствий. Он ненавидел трогать их.
Его жажда возросла, а клыки удлинились, когда он посмотрел на ее горло. Боже, он так долго тянул с этим, что теперь была опасность осушить ее.
— Что ты собираешься делать? — Резко спросила она. — Укусить меня?
— Да.
Он накинулся на нее и удержал на месте, когда она дернулась. Что бы облегчить ей происходящее, он мысленно успокаивал ее, заставлял расслабиться, затуманивал сознание дурманом, который она, несомненно, уже не раз ощущала. Она обмякла, а он жадно пил, чувствуя тошноту от алкоголя, кокаина и антибиотиков в ее крови.
Закончив, он зализал ранки, чтобы ускорить процесс заживления и не дать ей истечь кровью. Потом поднял воротник, чтобы спрятать следы от укусов, очистил ее память от воспоминаний о себе и отослал обратно в клуб.
Оставшись в одиночестве, он привалился к кирпичной стене. Человеческая кровь была такой слабой, что едва ли давала ему все необходимое. Но он не собирался питаться от женщин своего вида. Этого не случиться снова. Никогда.