Мое первое впечатление оказалось ошибочным. Он не был моделью, психом или маньяком с топором - и не соответствовал ни одному ярлыку, который я успела на него навесить. Власть, которой были облачены его плечи, проистекала не из состояния или модельной внешности - хотя как минимум в одном из двух ему нельзя было отказать. Нет, самоуверенность этого парня опиралась не на манию величия. Она коренилась гораздо глубже.
- Я об этом подумаю, - наконец произнес он, продолжая улыбаться. - А сейчас скажи мне, какой урожай собирают на полях этого железного города? Я не вижу крестьян, но обоняю повсюду запахи пищи.
На полях?
Не дождавшись ответа, он взял меня за руки и потянул прочь со скамейки.
- Ты поможешь мне их найти, Лилия?
Во мне начало крепнуть подозрение, что от меня потребуется больше, чем просто махнуть в сторону ближайшей забегаловки. Во-первых, парень, очевидно, не понимал, где находится. Во-вторых, несмотря на всю свою царственность, он временами испытывал сомнения и растерянность, которые, похоже, были ему непривычны и приводили в еще большее замешательство. В-третьих, он действительно нуждался в моей помощи. Все прочее в нем оставалось загадкой, но это я видела совершенно отчетливо.
Вероятно, решение лежит на поверхности. Может, когда я куплю ему бургер и карту, этот псевдогипноз спадет, мы мирно распрощаемся, и я наконец-то отправлюсь домой. За неимением более вразумительных вариантов я предположила, что сейчас нас удерживает вместе Провидение и мне нужно предпринять еще какие-то шаги, чтобы освободиться от навязанной роли ангела-хранителя. В противном случае я даже не представляла, куда это все меня заведет.
За свою недолгую жизнь я убедилась, что самое очевидное решение зачастую оказывается самым правильным. Он хочет есть? Хорошо, я его накормлю, а там посмотрим.
- Ну... - я покрутила головой, выглядывая вывески кафе. - В Нью-Йорке есть всего понемножку.
- Этот город называется Нью-Йорк?
- Именно, - подтвердила я, пристально наблюдая за его реакцией. Если он сейчас притворялся, что не понимает, где находится, на Бродвее его оторвали бы с руками.
- Хорошо, - кивнул парень. - Тогда покажи мне... всего понемножку.
Я смерила его «килт» многозначительным взглядом.
- Боюсь, единственное место, где тебя обслужат в таком виде, - это палатка с хот-догами.
- С чем?
- Ну, знаешь, с «жареными собаками».
Парень сморщил нос.
- Вы едите собак? Немногим лучше человеческой плоти!
- Нет! - рассмеялась я. - Слушай, ты и правда не от мира сего. Хот-доги делают из свинины или говядины.
- Гм, понимаю. Тогда я хотел бы попробовать... «жареную собаку».
- И ты ее получишь, Али-Баба.
- Почему ты так меня называешь?
- Ну надо же мне тебя как-то называть, раз ты до сих пор не представился.
Я наконец приметила палатку с сосисками и сделала парню знак не отставать. Тот послушно двинулся за мной к светофору.
- Амон, - сказал он, когда мы остановились на переходе. - Меня зовут Амон.
На самом деле он произнес имя иначе - этаким знойно-тягучим «Ах-моун», которое наверняка вскружило бы голову любой девчонке. Ну, если бы какая-то ненормальная запала на такого же ненормального.
- О’кей, приятно познакомиться, Амон из Фив.
- Я не из Фив.
- А откуда?
- Я родился в Итжтави во времена правления Темного бога.
- Точно. Напомни, а Итжтави у нас в какой стране?
- Я думал, ты знаешь, что я из Египта.
Интересно, почему все симпатичные, по-настоящему интересные парни в итоге оказываются без царя в голове? То есть по Амону и так было видно, что самолет потерпел крушение, но пилот, по-видимому, катапультировался еще раньше.
- Значит, мне следует называть тебя фараоном Амоном? - ехидно подыграла я, пока мы ждали зеленого света.
- Меня не успели короновать, а эпоха фараонов наступила намного позже моей.
Ну вот, что-то проясняется. Я наконец ощутила себя в своей тарелке.
- Ну и ладно. Не расстраивайся. Не титул красит человека, правда?
Часть 10
Амон скрестил руки на груди и сумрачно взглянул на меня сверху вниз.
- Ты надо мной смеешься.
- Ничуть. Нужно иметь каменное сердце, чтобы смеяться над фараоном, которого не успели короновать!
На лице Амона отразилась бурная гамма эмоций - причем среди них были и такие, которые заставили меня почувствовать себя неловко. Однако он быстро справился с собой, сосредоточив внимание на уличной толчее. Похоже, дорожное движение совершенно его захватило - вся эта суматоха, выхлопные газы, пронзительные гудки и кулаки, трясущиеся из водительских окон. В другой ситуации я решила бы, что он никогда прежде не видел автомобилей. Но в нашем мире такие люди остались только в первобытных племенах, а я сомневалась, что он вождь туземного племени.