срок, - Амон передал водителю мою сумку.
Я колебалась перед открытой дверью. Подняв глаза, я увидела, что Амон протянул
ко мне руку, глядя на меня, и я задалась вопросом, читает ли он мое сознание.
- Пойдешь ли ты со мной, Лили?
Не «Ты пойдешь» или «Идем со мной», но «Пойдешь ли ты?».
Амон оставил мне право выбора. Я не знала, в чем была причина, но это было
красивым жестом. Пришло время. У меня были если не все факты, то достаточно
подробностей, чтобы принять взвешенное решение. У Амона оставалась сила управлять
мной, но он уже отчаялся заставить меня выполнять его приказы, и в то же время он
предоставил мне ценную свободу выбора.
Я знала, что я трусиха - трусиха с привилегиями, введенная собой в заблуждение, мягкотелая, предпочитающая сидеть в милом особнячке в своей комнате, играющая с
фальшивыми друзьями из средней школы и все это время обманывающая себя, что я
свободна, как те люди, которых я рисовала в своем блокноте.
Но я не была. И теперь, глядя в глаза Амона, я нервничала. И не только потому, что
его просьба давала мне путь, путь из моей комфортной зоны, но и потому, что я была до
смерти напугана тем, что это путешествие могло стать моей единственной возможностью
вырваться. Выбрать что-то другое. Быть кем-то другим. Не той, чья жизнь была
прописана на пять лет вперед.
Часть 20
Меня наполнила решимость. Я не была уверена, влиял ли так на меня Амон, или в
моем сознании что-то переключилось, но я внезапно захотела уйти. Захотела спрыгнуть с
утеса. Спрыгнуть с парашюта. Ухватиться за возможность, пусть и безумную, сделать и
увидеть то, что никто не мог.
Хотя моя рука дрожала, я положила ее на ладонь Амона и сказала:
- Идем, - глубоко вздохнув, я отпустила всю свою защиту, чувствуя гордость за то, что осмелилась согласиться. Теперь нужно было лишь сесть в такси, пока я не подумала
дважды.
Одарив меня солнечной улыбкой, Амон прижал меня к себе и прошептал на ухо:
- Ты смелее, чем ты думаешь. У тебя действительно сердце сфинкса.
- Кстати, что это означает? - спросила я, забравшись в машину и сдвинувшись, освобождая место для Амона.
- В моей стране сфинкс всегда упоминался как мужчина, но греки верили, что
сфинкс - женщина: полульвица, получеловек. И мне их версия нравится больше. Видишь
ли, львица смелая и умная. Она - охотница, что обеспечивает едой потомство. Все звери, на которых она охотится, могут убить ее, но она все равно продолжает охотиться, ведь
есть те, кто зависят от нее. У тебя сердце сфинкса, сердце львицы. Но сфинкс и
защитница, покровительница. Когда она раскрывает огромные крылья, она создает
мощный ветер, что сдувает зло.
- Так бывают настоящие сфинксы? То есть, если есть настоящий Анубис, настоящая
мумия, то и здесь все может быть, да?
Амон, наконец, повернулся ко мне и потер подбородок.
- Я никогда не видел их, но существует легенда среди воинов, что храбрых сердцем
женщин, участвовавших в битвах, оберегает дух сфинкса.
- Точно. Но если так подумать, я не уверена, что хочу заниматься чем-то подобным.
Сражения не входят в мои занятия, да и у меня нет желания получить хвост.
Амон с интересом оглядел мое тело, словно оценивал такую возможность.
- Что? - выдавила я, чувствуя, что лицо краснеет.
- Ничего, - ответил он, не скрывая усмешки.
Я ткнула его локтем и сказала:
- Прекращай. И пока я думаю, перестань читать мое сознание.
- Хочешь верь, хочешь - нет, но я пытался избежать этого, но иногда твои чувства
захлестывают меня, и даже я со всей своей силой не могу отгородиться от них.
Я уставилась на водителя, раздумывая над тем, что думает о разговоре он, но тот
вообще не обращал, похоже, внимания. И вообще его выражение лица было
легкомысленным.
Я тихо спросила у Амона:
- Что ты с ним сделал? Ты его контролируешь?
- Я управляю его зрением, - сказал Амон, склонившись ближе ко мне.
- О чем ты говоришь?
- Он видит двух самых важных людей из тех, что он когда-либо возил.
* * *
Когда мы подъехали к аэропорту имени Кеннеди, я вытащила свою кредитку, чтобы
заплатить, но водитель оскорбился тем, что я пытаюсь сделать что-то подобное. Он даже
взял мой багаж и предложил донести его. Когда мы все же смогли от него отвязаться, он
пожал Амону руку, протянул ему визитку, сказал, что он - его большой фанат и добавил, что если Амон снова будет в Нью-Йорке, то может смело звонить ему по любой причине.
Когда он уехал, я могла только смеяться.
- И кем он тебя видел?
- Я не уверен насчет имени, но в его сознании была картинка молодого певца с