— Если бы на них напали зомби, — отрезала Мария, — мы увидели бы трупы.
— А кто ещё мог напасть на них здесь? — рявкнул Свен с искажённым от злости лицом. — Барабашки?
— Знаешь, иногда в Данжах такие твари встречаются, что любых барабашек переплюнут, — издевательским тоном пропела Мария. — Тебе ни не знать? Помнишь случай с Расселиной?
У Свена потемнели глаза. Случай с Расселиной был его личным позором; постыдным поражением, когда он вошёл в Данж с двадцатью бойцами — а покинул его с четырьмя, не уничтожив ни единого монстра. И не потому, что у тех был слишком высокий ранг или уровень — просто… не ко всем существам можно найти подход. Как бороться с кем-то бесплотным, с тем, кого не берут ни сталь, ни оружие, ни даже большинство известных видов магии?
Те Врата были запечатаны — вычистить их так и не удалось. Случай замяли, справедливо решив, что в нём нет вины Свена. Но напоминать о нём…
— Заткнись! — велел он Убийце. — И не смей заговаривать об этом!
— Свен, взгляни в глаза правде, — заметил Бласс. — На Филиппа напали здесь, в Данже. Иначе сигнал пошёл бы не на мой амулет, а в штаб или ещё к кому-нибудь снаружи.
Свен ничего не ответил. Идиотский день…
Развилка показалась внезапно. И… что? На этом отрезке никого не было. Ни живого, ни мёртвого.
— Они же не могли свернуть в другую ветку? — с удивлением протянул кто-то из бойцов.
— Всё очень просто, — прорычал Свен. — Сейчас мы выйдем наружу и всё узнаем, а потом…
Он не стал договаривать предложение; взмахам руки указав бойцам идти за ним, он шагнул обратно, во внешний мир.
И — тут же зажмурился от тучи фотовспышек.
— Итак, — услышал он речь какого-то репортёра, говорившего на камеру, — мы видим, как выходит и отряд из клана Гвина — выходит последним и явно не в лучшем настроении. Ещё бы — перспективный новичок достался не им, а вот повоевать им, кажется, пришлось немало — судя по тому, в каком они виде…
Что? Новичок достался не им? Свен оглянулся. В этой толпе никого не разглядишь!
— Пропустите, — он оттолкнул репортёров. — Хотя погодите. Кто вышел отсюда до нас?
— Новичок, Илья Орлов, — ответил ему кто-то. — Вместе с ним отряд клана Расхитителей Гробниц. Ещё вышли вербовщики остальных кланов…
— А наш? — Свен нахмурился. — Наш вербовщик, и с ним ещё двое, один раненый, а другой…
Он неожиданно запнулся. «Другой однорукий»? Что? Какого чёрта? Откуда у него в отряде взялся однорукий — и почему он сам не увидел в этом ничего необычного там, в Данже?
— Раненых не выходило, — пожал плечами репортёр. — Никого. Ну, то есть, были легкораненые среди них, но…
— Нет, парень! — обозлился Свен. — Речь идёт не о поцарапанной коленке и не о расшибленном лобике! Речь идёт о кишках, которые вываливаются из живота, если ты знаешь, что это такое!
— Свен, — окликнул его Бласс. — Пошли. Уже очевидно, что они из Данжа не выходили, нужно поговорить.
Свен открыл рот, чтобы высказать Магу всё, что думает… но закрыл его. Здесь были камеры, репортёры, да и просто свидетелей полно…
— Как мы видим, — уже говорил кто-то в прямом эфире, — пока клан Расхитителей Гробниц вышел из Врат с приобретением — молодым дарованием, которое ещё наверняка прогремит на всю страну — клан Гвина вышел оттуда же с потерями. Возможно, они…
— Без комментариев!! — Свен грубо отпихнул пододвинутый микрофон и вышел из актового зала; вслед за ним вышли и остальные бойцы.
Идти обратно не было смысла. Если Филипп и Костя не вышли из Врат, значит, они уже были мертвы. Вопрос был только в том, кто это сделал… и вот об этом Свен хотел поговорить с Блассом и Марией наедине, пока ему не пришлось докладывать обо всём начальству.
— Однорукий, — бросил он, когда они втроём зашли в какой-то свободный класс. Пара бойцов остались стоять перед дверями, следя, чтобы никто из выпускников или учителей их не потревожил.
— Однорукий? — не сразу понял Бласс. — Какой однорукий, что ты имеешь в виду?
А вот Мария нахмурилась сразу, как только Свен произнёс это слово.
— Точно… — с присвистом выдохнула она. — Вот что… вот оно, несоответствие. Я всё пыталась понять, что же не так, но как будто что-то мешало мне сосредоточиться…
— Откуда, нахер, взялся однорукий у нас в отряде? — Свен уставился на напарников. — В какой момент это произошло? Что он сделал — и что он мог сделать! — с Филиппом и Костей?