в простое, недлинное платье. Свет хирургической лампы из другого конца
комнаты, просвечивал его насквозь и я видел девушку "целиком". "Оставайтесь,
пожалуйста, там, где стоите!", - с наслаждением думал я, но девушку заслонило
чьё-то массивное туловище. Из-под стержней, прикрепленных к моим рукам,
посыпались искры и меня стало потряхивать от электрических разрядов. "Совсем
не больно", - думал я, трясясь в кресле.
- Пройдёмте в другой кабинет, - сказала маленькая врачиха, которой я до
этого ещё не видел.
На меня надели мешковатую белую куртку, белые больничные бахилы и я пошёл
вслед за маленькой врачихой.
Пройдя длинным коридором и спустившись вниз, мы вышли наружу. Я заметно
отставал. Нужно было перейти многолюдную улицу с сильным автомобильным
движением. Врачиха, оборачиваясь, делала мне ободряюще-подгоняющие жесты.
Я вдруг понял, как ужасно я выгляжу: в бугристом белом мешке, в чудовищных
бахилах, с головой, намазанной каким-то вазелином, с трубками электродов
приклеенных к рукам... я даже как-то захромал ото всей этой нелепости.
Миновав проезжую часть, мы вошли на просторную, обрешёченную территорию на
другой стороне улицы. Я всё никак не мог догнать маленькую врачиху; белый
халат её мелькал среди стриженных, выгоревших газонов. Какие-то дети,
слоняющиеся по территории, стали дразнить меня вдогонку: "дурик! дурик!
дурик!", - неслось отовсюду. "Мелкие уроды!", - подумал я.
Врачиха полезла по каким-то полуразвалинам и скрылась за дверью наверху.
"Какой-то недострой", - думал я, карабкаясь вверх, стараясь побыстрей
отделаться от назойливых детей и не потерять врачиху.
За дверью, куда я вошёл, оказалось просторное помещение с высоченным
потолком, разделённое на две неравные части. В большей из них, располагался
ринг, на полу которого, вместо татами, были какие-то светло-коричневые
диванные подушки. Откуда-то слева вышло несколько полувзрослых субъектов.
- Давай на ринг, - сказал мне один из них.
- Я не буду драться, - ответил я.
- Смотрите, он струсил! - засмеялся тот же субъект.
- Я не буду делать то, чего не хочу, - сказал я и пошёл искать маленькую
врачиху.
Соседняя часть помещения была завалена какой-то рухлядью. Болтливый
субъект догнал меня и схватил за руку. Я стал вырываться. Двое других пытались
бить меня спереди и сзади. Я отпихивал их ногами. Какой-то очкарик начал
тыкать в меня палкой - всё это уже начинало надоедать. Из груды сломанных
ящиков я выхватил доску с торчащими гвоздями и, ударив очкарика сверху по
голове, проткнул ему гвоздём череп. Меня отпустили.
- Лучше его не трогать, - сказал болтливый субъект, когда я повернулся в его сторону.