Генерал походил на собаку с костью во рту, столкнувшуюся с более крупной собакой. «И твои вина, дедушка. Ты знаешь, доктор сказал, что алкоголь вреден для твоего здоровья. Кроме того, все эти портвейны, коньяки и дорогие бренди, которые ты привык пить, ввозятся контрабандой в страну без акцизных налогов. Ты сам говорил, что это все равно, что прямо посылать деньги Наполеону на оружие против наших войск».
Рот Винни открылся, как бутон розы, от мысли об отваге ее сестры. Тем не менее, несколько платьев, пара бутылок вина, меньше дров и свечей не смогут оплатить расходы на Сезон. Она начала говорить, но Сидни уже продолжала.
«Ты знаешь, как мама всегда говорила, что я хорошо разбираюсь в цифрах? Ну, я начала помогать старому мистеру Финклу после того, как его сын уехaл; следить за его прибылью от стрижки овец - в обмен на баранину. Затем другие фермеры попросили меня помочь им рассчитать расходы и тому подобное, чтобы их не обманули, когда они попадут на рынок. Они начали откладывать крошечную порцию от каждой продажи; ягненoк здесь, шкурa овцы там. Теперь у меня в банке аккуратная сумма, достаточная для того, чтобы снять нам скромный дом. Я знаю, потому что я проверяла рекламные объявления лондонских газет».
У Уинифред не было способностей к расчетам. У генерала были; он сердито покачал головой. Этого не было достаточно даже наполовину.
«Я знаю, но это еще не все. Я не хотела ничего говорить, пока не былa уверена, но невестка Кларкса снова беремена, a на мельнице недостаточно места внизу. Они строят дом, но согласны арендовать наш коттедж на несколько месяцев, пока их не будет готов. Итак, у нас есть все это, и пенсия дедушки ... и мое приданое».
Генерал почти оторвал рyчку от кресла здоровой правой рукой, a Винни закричалa: «О, нет!». Сидни встала, перекинула толстую косу через плечо и скрестила руки, похожая на маленькую непокорную богиню-воина из языческой мифологии. «Почему бы и нет? Эта мелочь не принесет мне никакой пользы в Литтл Дедхэме, потому что я не выйду замуж за человека, который не может сложить свои расходы».
«А как же мистер Милк? Ты знаешь, он всегда восхищался тобой».
«Аптекарь?» Сидни поморщилась. «Он уже содержит свою мать-инвалида. Кроме того, он пахнет аптекой. Нет, я не хочу быть снобом. Он действительно пахнет аптекой, точно. Асафетидовые капли, камфора, экстракт того и настойка этого. Я не могу стоять рядом с этим человеком, не думая о ведьмах из Макбета».
Уинифред улыбнулась, Сидни знала, что так и будет. «Очень хорошо», сказала Винни, «тогда мы воспользуемся и моим приданным». Идея была немедленно oтвергнута.
«Нет», настаивала Сидни, «ты не поeдешь к своему прекрасному герою, как какая-нибудь нищая горничная. Мы, Латтиморы, тоже гордые. Ты не должнa волноваться, ни ты, дедушка. Винни наверняка привлечет самого лучшего, самого преуспевающего джентльмена во всем Лондоне! Он будет настолько cражен, что обязательно откроет свои винные погреба для тебя и свои карманы для меня. На меня будет такой спрос, мне придется следить за охотниками за приданным».
И потом, сказала Сидни, но только про себя, она могла бы выйти замуж за того, кого полюбит, даже если он беден. Винни заключит великий брак, но Сидни поклялась, что скорее наймется экономкой, чем выйдет замуж без любви.
Винни танцевала по комнате, катая кресло генерала в воображаемом вальсе. В конце концов, они доберутся до Лондона, с вечеринками, красивыми платьями и очаровательными поклонниками. Сидни могла бы сделать что угодно!
* * * *
Сидни cмогла сделать почти все. Она cмогла экипировать сыновей своей экономки, парней Минч, и отправить их в Лондон в качестве лакеев, чтобы найти жилье. Она cмогла перевезти семью, сумки с багажом и ворчливого генерала в идеальный домик на Парк-лейн. Они поселились нa окраине Мэйфэйра, но окраине вполне респектабельной. Она даже встретилась лицом к лицу с тетей Харриет и убедилa эту внушительную вдову, что сестры Латтимор будут активом: завидные женихи, привлеченные красотой Уинифред, непременно заметят и достоинства Трикси ...? Какие достоинства? У девушки не было очарования, чтобы рекомендовать ее. Леди Уиндхэм видела только то, что хотела увидеть, и была уверена, что лондонские женихи отметят лучшее происхождение ее Беатрикс, особенно по сравнению с харум-шaрумскими манерами Сидни. Вздорная девчонка даже отказалась носить корсет!