Она предположила, что его носовой акцент был из Ярмута, а его тощая, как тростник, фигура была результатом инвестирования сбережений его жизни в его бизнес. Он, конечно, не был рекомендацией кухонным талантам Беллы.
Белла представила их друг другу, и мистер Честертон протянул руку для пожатия, что любопытно, левую. Когда этот неловкий момент миновал, и мистер Честертон нашел свой стул, он перешел к делу. За тысячу фунтов он опубликует книгу, а она сохранит всю прибыль. За пятьсот они разделили бы прибыль.
«Я действительно думаю, что у рукописи есть большие возможности, мисс Латтимор, поэтому я хотел бы сыграть в азартные игры», предложил мистер Честертон. Миссис Отт фыркнула в свой чай. «Но мне нужны деньги заранее, вы понимаете. Мне нужно купить билеты …- я имею в виду, печатные буквы».
Это было большое решение. Впервые в жизни Сидни не хотела прыгать головой в неизвестные воды. Возможно, тот факт, что Честертон оставил чернильные пятна, похожие на отпечатки пальцев, на хорошем фарфоре ее мамы, имел к этому какое-то отношение. Возможно, лекции лорда Мейна наконец-то окупились. С другой стороны, возможно, ей нужно было больше времени, чтобы выбрать между пятистами и тысячью фунтов.
Сидни сказала своим гостям, что, поскольку это были такие крупные инвестиции, ей придется проконсультироваться с генералом, и нет, она не чувствовала необходимости осматривать помещения.
«Спасибо, что пришли лично, мистер Честертон», сказала она, протягивая ему руку. Она протянула левую руку, предполагая, что с его правой рукой что-то не так.
Честер даже не посмотрел на ее руку. «Мне больше не нужно приходить, не так ли? Я имею в виду, вы можете просто отправить чек. Если вы не передумали насчет посещения нашего оффиса. Ма… - мадам Отт может привести вас».
Глава 17
Доверие и Предательство
Генералу не понравился ни один из вариантов. Либо это, либо у него что-то застряло в горле. Уолли, дежурившему в тот день, не понравилась доля Честертона. И Уинифред вообще не понималa дилемму. «Но, Сидни, если нам не хватит денег до конца Cезона, почему бы нам просто не поexaть домой?»
«Потому что у нас никогда не будет возможности снова уехать из дома. Потому что дедушкина пенсия не будет нашей навсегда, а также потому, что у тебя есть возможность заключить хороший союз».
«Но что, если я не хочу выходить замуж, Сид? Что, если я думаю, что лучше быть женой офицера или джентльмена-фермера?»
* * * *
Разрази оспа обоих братьев Мейнверинг, думала Сидни, разорвав еще одну записку виконту. Черт побери гладкоговорящих распутников, которые могут задурить голову девушкe, и черт побери его младшего брата.
Она попробовала другой лист бумаги. Она даже не могла определиться с приветствием! Дорогой лорд Мейн или Мой дорогой лорд Мейн? Дьявол! Где был проклятый мужчина, когда она нуждалась в нем? Бреннан сказал, что он вернулся в город. Разве это не было типичным для деревенского невежи заставить ее писать, чтобы просить его совета, когда он всегда оскорблял ее? Даже Сидни знала, что для молодой леди было совершенно неправильно отсылать письмо в резиденцию джентльмена. И, боже, она не хотела писать это письмо!
Это было настолько унизительно, что ей нужны были его деньги. Что еще хуже, ей нужно было его имя для входа в издательство. Теперь она нуждалась в совете опытного человека, и проглотить все уничтоженные ею страницы было бы легче, чем проглотить ее гордость. Она не хотела видеть его, сказала она себе, просто ей нужно было увидеть его. А он не приходил. Она начала снова: Вашa светлость.
* * * *
Форрест Мейнверинг презирал сплетни. Он ненавидел их еще больше, если его имя было упомянуто. Он не пробыл в городе более двух часов, когда сплетни догнали его. Что-то o его protégé, мисс Латтимор, конечно, но в какой степени - черт ее подери - даже Сидни может попасть в мемуары генерала? Ему понадобился еще один день, чтобы выследить своего друга Мюррея в кафе, прежде чем он получил ответ. Частичный ответ в любом случае.
На следующее утро он отправился на затяжную прогулку верхом. Позже он боксировал в клубе Джентльменa Джексона. После завтрака в Уайтсе он победил Бреннана в фехтовальном матче в Довиле. Теперь он чувствовал, что готов встретиться с мисс Сидни Латтимор. Он был слишком истощен физически и умственно, чтобы потерять самообладание или контроль. Он не рассчитывал на радость, написанную на ее лице, когда она спустилась вниз по лестнице, чтобы приветствовать его, божественная в зеленом муслиновом платье, которое развивалось над ее округлыми конечностями. Его предательское тело преодолело истощение и оказалось на высоте.