Выбрать главу

«Это смехотворно, дитя, откуда такие идеи? Вы знаете, что Форрест не возьмет ваши деньги. Он, конечно, не будет отбирать деньги у младенцев, или что-то в этом духе. Но если бы вы дали деньги от его имени, скажем, той группе ветеранов, которую он поддерживает, то, я полагаю, он был бы горд принять их».

И Сидни смела надеяться, что он снова улыбнется ей.

* * * *

Сидни отказалась продвинуться на шаг дальше с планами, пока не проконсультируется с виконтом, даже если ей пришлось терпеть знающие взгляды леди Мeйн.

«Не то, чтобы я так сильно переживала из-за его одобрения», соврала она, краснея. «Мне нужно подтвердить, какую благотворительность он предпочитает».

Таким образом, в тот вечер на балу y Конклинсoв во время их одного танца, вальса, Сидни дождалась, когда пройдут обычные пустые шутки. Она выглядела прекрасно; он чувствовал себя хорошо. Он не сказал, что она была похожа на танцующий огонь в ее золотом платье, что ее тепло разжигало его кровь. Она не упомянула, что считала его самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела в официальной одежде, и покраснела при этих мыслях.

Она  прошлой ночью ценила оперу; он наслаждался своей утренней поездкой.

Ни один из них не сказал,  как было бы чудесно, чтобы другой был там, чтобы поделиться этим удовольствием. Они танцевали на правильном расстоянии друг от друга, несмотря на то, что их тела болели от прикосновения. Они сохранили правильные социальные улыбки на лицах. Пока Сидни не упомянулa деньги.

«Мой лорд», начала Сидни.

«Форрест».

Она кивнула. «Мой лорд Форрест, я думала о тысяче фунтов, которые вы мне одолжили».

Его рука сжала ее пальцы и прижалась к ее талии. Пытаясь сохранить улыбку, сжав зубы, виконт выдавил: «Не надо».

«Но ваша мама согласна со мной».

Впервые за десять лет виконт пропустил свой шаг и наступил на пальцы своей партнерши. «Извините». Затем Сидни обнаружила, что ее крутят и кружат по танцевальному полу и выводят сквозь балконные двери. Форрест повел ее в самый дальний, самый темный угол. Если повезет, никто не найдет ее тело, пока утром слуги не придут убирать.

«Вы даже не выслушали нашу идею», пожаловалась Сидни, когда его грозная хватка переместилась к ее плечам. Она была рада, что тени скрыли его недовольство.

«Мэм, каждый раз, когда у вас появляется идея в этой вашей прелестной маленькой голове, меня толкают, пинают, бьют, или отравляют. Я теряю деньги и покой. Добавьте мою маму в похлебку, и я могу воткнуть свою ложку в стену». Но его пальцы расслабились на ее плечах. На самом деле он теперь ласкал ее кожу, где платье из золотой ткани оставляло ее обнаженной, как будто он не знал, что делали его пальцы.

Сидни очень хорошо знала. Ее дыхание стало быстрее, чем ее мысли, она споткнулась на объяснениях o балe. Фермерские крыши и семейная гордость смешались с векселями, торговцaми вином и помолвкой Уинифред. «Но это действительно для вас, Форрест, поэтому я смогу отдать вам деньги, а вы сможете отдать их на благородное дело. Как вы думаете?»

«Я думаю», сказал он, притягивая ее к своей груди, где она прекрасно заполняла его руки, «что вы самая невозможная, упрямая, безмозглая женщина, какую я только знал. И самая замечательная».

Он двинулся к ее подбородку, чтобы поцеловать, но она уже поднимала лицо к нему в ответ - ответ на все его вопросы.

Как только их губы почти сомкнулись, кто-то громко кашлянул. Форрест устал смотреть на то, как она ускользает с каждым хлыщом и юнцом с потными ладонями. Больше не надо. Она была его, и он не собирался бросать ее даже ради танца. Он повернулся, чтобы отпугнуть наглого щенка. Парень может вернуться через год или два, может быть.

Наглый щенок, однако, был герцог Мейн, и он улыбался. Форрест решил, что ему больше нравился его отец, когда он оставался в своем кабинете.

«Я пришел востребовать мой танец с самой красивой девушкой из присутствующих», заявил герцог, подмигивая Сидни.

Она тихо хихикнула, потянувшись, чтобы выпрямить тиару ромашек в волосах. «Бессовестная лесть, Ваша светлость. Здесь сотни красивых девушек».

«Да, но они все согласны со всем, что я говорю. А вы нет. Так же, как моя Сондра. Это настоящая красота. Я когда-нибудь рассказывал вам о ...»

Виконт открыл руку, которая удерживала Сидни. Он улыбнулся, увидев ромашку на ладони, и кивнул, поднеся ее к губам. Она была его. Он мог подождать.

Глава 26

Белла на Балy (фр. belle du bal - первая красавица на балу)

Это будет лучший бал сезона, или Сидни умрет, пытаясь. Скорее всего, она убьет всех остальных в доме, так усердно работая над украшениями, продуктами, списками гостей, миллионами деталей, необходимых для выполнения этой пропорции. Сидни была в своей стихии. Остальные ее друзья и семья были в смятении.