Мак Рейнольдс
Проценты с капитала
Незнакомец сказал на скверном итальянском:
– Я бы хотел видеть сьора Марино Гольдини – по делу.
Привратник глядел на него с сомнением. Сквозь дверное окошечко он окинул взглядом одежду пришельца.
– По делу, сьор? – он колебался. – Возможно, сьор, вы изложите мне суть вашего дела, чтобы я мог доложить Вико Летта, секретарю эччеленца…
Он вопросительно глядел на незнакомца.
Тот немного поразмыслил.
– Это, – ответил он, – имеет отношение к золоту.
Он извлек руку из кармана и открыл ладонь, на которой лежало с полдюжины желтых монет.
– Один момент, люстриссимо, – быстро проговорил слуга. – Прошу извинить меня. Ваш костюм, люс-триссимо…
Он не окончил фразу и исчез.
Через несколько мгновений он появился снова и широко распахнул дверь.
– Добро пожаловать, люстриссимо, эччеленца ждет вас.
Он провел незнакомца через сводчатый зал во внутренний двор. Они миновали фонтан и направились к тяжелой внешней лестнице, поддерживаемой готическими арками и огражденной резным парапетом, поднялись наверх, свернули к темному дверному проему и вошли в слабо освещенный коридор. Слуга остановился и осторожно постучал в толстую деревянную дверь. Изнутри послышался голос, слуга открыл дверь и придержал ее, пропуская визитера. Потом, закрыв за собою дверь, удалился.
За грубо отесанным дубовым столом сидели двое. Старший был коренаст и крепок, с лицом холодным и непроницаемым, второй, наоборот, был худ, высок и держался непринужденно. Он учтиво поклонился, сделал жест рукой и сказал:
– Эччеленца сьор Марино Гольдини.
Пришелец в ответ неуклюже поклонился и в явном замешательстве пробормотал:
– Меня зовут… мистер Смит.
После короткой паузы заговорил Гольдини:
– А это мой секретарь Вико Летта. Слуга сказал нам, что речь идет о золоте и о каком-то деле, сьор.
Странник извлек из кармана десяток монет и положил их на стол. Вико Летта взял одну и с интересом осмотрел.
– Мне не знакома эта чеканка, – сказал он.
Лицо Гольдини искривило некое подобие усмешки.
– Я поражен этим, мой добрый Вико.
Он повернулся к гостю.
– И каковы будут ваши пожелания относительно этих монет, сьор Мистер Смит? Я, признаться, в замешательстве.
– Я хочу, – сказал мистер Смит, – чтобы вы поместили эту сумму в своем банке.
Вико Летта лениво взвесил монетки, пользуясь при этом самыми маленькими гирьками. На какое-то мгновение он поднял глаза к небу, подсчитывая полученный результат.
– Все десять стоят примерно сорок девять цеххини, эччеленца, – пробормотал он.
Марино Гольдини сказал нетерпеливо:
– Сьор, вряд ли стоит такому заведению, как мое, беспокоиться из-за такой суммы. Одно только ведение книг…
Чужестранец прервал его:
– Вы не поняли. Я понимаю, что сумма мала. Однако я хотел бы запросить с вас десять процентов в год и обязуюсь не изымать свой вклад в течение… ста лет.
Оба венецианца удивленно подняли брови.
– Сто лет, сьор? Возможно, недостаточное знакомство с нашим языком… – сказал Гольдини вежливо.
– Сто лет, – ответил незнакомец.
– Но ведь, – запротестовал глава дома Гольдини, – через сто лет никого из нас троих не будет в живых.
Все в руках господних – возможно, и от дома Гольдини останутся одни воспоминания.
Вико Летта, явно заинтригованный, произвел быстрые подсчеты.
– Через сто лет, учитывая десятипроцентный ежегодный прирост, на вашем счету будут значиться около семисот тысяч цеххини.
– Даже чуть больше, – уверенно сказал чужак.
– Приличная сумма, – кивнул Гольдини, который начал заражаться от секретаря заинтересованностью. – И весь этот период все решения, касающиеся этой суммы, будут приниматься моим Домом?
– Совершенно верно, – чужестранец достал из кармана листок бумаги, разорвал его на две части и вручил одну половинку венецианцу. – Когда вашим наследникам будет предъявлена моя половинка этого документа, то ее предъявитель и будет владельцем всей этой суммы.
– Идет, сьор мистер Смит! – сказал Гольдини. – Странная сделка, но я ее заключаю. Десять процентов в наши дни – это немного.
– Этого достаточно. А теперь могу я дать вам несколько советов? Вы знакомы с семейством Поло?
Гольдини сказал осторожно:
– Я знаю сьора Маффео Поло.
– А его племянника Марко?
Гольдини сказал осторожно:
– Речь идет о юном Марко, который попал в плен к генуэзцам? А почему вы спрашиваете?
– Он сейчас пишет книгу о своих приключениях на Востоке. Для торгового дома, интересующегося восточными рынками, это будет кладезь ценнейшей информации. Далее. Через несколько лет в Венеции будет произведена попытка государственного переворота, и вскоре после этого будет сформирован Совет Десяти, который постепенно возьмет в свои руки всю власть в республике. Поддержите его с самого начала и сделайте все, чтобы ваш дом был представлен в Совете.
Оба изумленно глядели на него, а Марино Гольдини даже незаметно перекрестился.
Чужак сказал:
– Если вы решите прибыльно вложить деньги за пределами Венеции, советую вам присмотреться к торговцам ганзейских городов и их Лиге, которая скоро будет создана.
Они все так же молча глядели на него, и незнакомец, испытывая неловкость, сказал:
– Я пойду. Ваше время дорого.
Он подошел к двери, сам открыл ее и вышел.
Марино Гольдини фыркнул.
– Этот брехун Марко Поло!
Вико сказал кисло:
– Откуда он знает, что мы рассматривали возможность распространения нашей деятельности на Восток? Мы об этом говорили только друг с другом?
– Государственный переворот, – сказал Марино Гольдини и снова перекрестился. – Может, он намекал, что наш заговор раскрыт? Вико, может, нам следует пока не поздно выйти из заговора?
– Возможно, вы правы, эччеленца, – пробормотал Вико. Он снова взял в руки одну из монет и внимательно осмотрел реверс и аверс.
– Нет такой нации, – проворчал он, – но монета великолепно отчеканена.
Он взял в руки оторванную половинку листа и посмотрел на свет.
– И бумаги такой, эччеленца, я тоже никогда не видел. И с таким странным языком не встречался, хотя при ближайшем рассмотрении он немного похож на английский.
Дом Летта-Гольдини размещался теперь в районе Сан-Тома – внушительное сооружение, в которое стекались прибыли от рискованных сделок, заключаемых в сотнях стран.
Рикардо Летта оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на своего ассистента.
– Так он действительно появился? Будьте добры, Лио, принесите мне бумаги, касающиеся этой, гм, сделки. Мне надо минут десять, чтобы освежить в памяти все детали, а затем можете впустить сьора ко мне…
Праправнук Вико Летта, глава дома Летта-Гольдини элегантно поднялся, поклонился, описав полукруг рукой, как было принято в те дни, и сказал:
– Ваш слуга, сьор…
Пришелец, отделываясь от ритуала приветствия, дернул головой и сказал:
– Мистер Смит.
– Кресло, люстриссимо? А теперь прошу прощения за свою невежливость, но когда речь идет об ответственности за такое предприятие, как дом Летта-Гольдини, то долг…
Мистер Смит извлек из кармана клочок бумаги. Его итальянский был ужасен.
– Соглашение, заключенное с Марино Гольдини ровно сто лет назад.
Рикардо Летто взял бумагу. Она была новая, чистая и свежая, что заставило его нахмурить высокий лоб. Он достал пожелтевшую от времени свою половину и, положив на стол, совместил оба фрагмента. Совпадение было полным.
– Удивительно, сьор, но как это получилось, что мой фрагмент пожелтел от старости, а ваш выглядит таким свежим?