Сражение при Рувре - англичане назвали это сражение «битвой селедок», потому что их обоз вез главным образом соленую рыбу, - резко изменило соотношение сил в пользу осаждающих. Положение осложнилось еще и тем, что в Орлеане начались раздоры между горожанами и солдатами. Горожане решительно отказывались понять, как можно было упустить победу, когда она была так близка, - упустить ее только потому, что командиры не смогли договориться друг с другом. Они открыто обвиняли Клермона в преступном бездействии и заявили, что не желают кормить из скудных запасов тех, кто забывает о своем долге. Незадачливый полководец был вынужден покинуть город. А вслед за ним потянулись и другие капитаны. Ушел Ла Гир, оставила город рота Сантрайля, увел своих людей Буссак. Капитаны, правда, поклялись перед уходом, что вскоре вернутся и приведут с собой свежие войска. Но их клятвам никто не верил.
Горстка солдат во главе с Дюнуа и необученное городское ополчение - вот все, чем располагали теперь защитники крепости на -Луаре. Положение казалось безнадежным. Англичане смыкали осадное кольцо. Они перерезали дорогу, ведущую к северным Парижским воротам, выстроили против западной стены несколько фортов (бастилий), соединенных глубокими траншеями. Захваченный в первые дни осады форт Турель по-прежнему блокировал город с юга. Орлеан еще не утратил связи с внешним миром, но дело шло к этому: неподалеку от восточных ворот, через которые осуществлялась эта связь, англичане захватили высокий холм Сен-Лу и укрепили его. Все труднее стало подвозить продовольствие, и над осажденным городом нависла угроза голода.
Городские власти уже не помышляли о победе. Они хотели лишь одного: любой ценой спасти свою жизнь и имущество. Муниципалитет направил делегацию к герцогу Бургундскому с предложением взять Орлеан под свою опеку. Это предложение пришлось герцогу по душе, но его попытки договориться с Бедфордом о снятии осады оказались безуспешными. Регент ответил, что он не желает расчищать кустарник для того, чтобы другие ловили в нем птиц.
В осажденном городе все чаще распространялись тревожные слухи. Говорили, что двое именитых горожан завладели ключами от ворот и намерены тайно впустить англичан. Народ роптал и вооружался. Он надеялся ныне только на самого себя. Городское ополчение предприняло несколько отчаянных вылазок.
И вот однажды - это было в марте 1429 г. - осажденные узнали о том, что к дофину пришла девушка, которую зовут Жанной. Она уверяет, что ее избрал господь для того, чтобы снять осаду с Орлеана, короновать дофина в Реймсском соборе, где издавна короновались французские короли, и изгнать англичан из Франции. Она шлет орлеанцам привет и просит их потерпеть еще немного. Скоро она придет им на помощь.
Глава 2. Подвиг Жанны д'Арк
В родной деревне ее называли Жанеттой. Она была дочерью крестьянина Жака Дарка и его жены Изабеллы Роме, четвертым ребенком и старшей дочерью. Когда в 1429 г. ее спросили, сколько ей лет, она ответила: «Семнадцать или девятнадцать». Значит она родилась в 1410 или в 1412 г. Большинство биографов склоняется ко второй дате.
Мы пишем ее фамилию через апостроф. Современники писали ее слитно. Впрочем, они вообще не знали апострофа и не отделяли при письме «благородные» частицы «де», «дю» и «д'». Фамилию Жанны писали и произносили по-разному: и Дарк (Darс), и Тарк (Tarc), и Дар (Dare), и Дэй (Daye). Столь вольное обращение с фамилиями было вообще свойственно людям средневековья - эпохи, не знакомой ни с паспортами, ни с другими удостоверениями личности. Привычная нам форма написания фамилии Жанны появилась только в конце XVI в. под пером некоего орлеанского поэта, который, желая «возвысить» героиню, переделал ее фамилию на дворянский манер - благо сделать это было очень просто.
Девочка росла, как росли все крестьянские дети. Со слов матери она заучила три молитвы. Этим ее образование ограничилось - до того момента, когда, находясь при дворе дофина, она научилась писать свое имя. Ее рано приучили к домашней работе и женскому рукоделию. Когда она подросла, ее стали посылать в поле. В очередь с соседскими ребятишками она помогала взрослым пастухам пасти деревенское стадо.
У нее было много друзей, В праздничные дни молодежь ее родной деревни собиралась за околицей у столетнего бука. Его называли «деревом фей». Местное предание гласило, что некогда под его могучей кроной феи водили свои веселые хороводы, но когда священник окропил лужайку святой водой, они исчезли.