Перевод книги сложен, как и перевод всего, написанного Батаем, но все же язык здесь существенно проще, чем, скажем, во «Внутреннем опыте» или в сборнике «Литература и зло». Основной проблемой для переводчика оказываются не разделы, написанные самим Батаем, а материалы процесса, переложенные на современный французский язык его другом, замечательным философом Пьером Клоссовски (1905–2001). Текст написан на языке, отягощенном архаизмами и канцеляритом, поэтому перевод отчасти наследует эту странную стилизацию. Мы не стремились к полному параллелизму и не искали аналогов судебной латыни XV в. в русском языке; по-видимому, не делал этого и Клоссовски. Насколько взвешенным получился русский текст — судить читателю. Нам же хотелось бы поблагодарить за бескорыстную и деятельную помощь Алексея Болдырева, Сергея Зенкина, Елену Мордмиллович, Елену Острину, Елизавету Щербакову и — в особенности — Дмитрия Волчека, уберегших переводчика от множества досадных ошибок и неточностей.
Иван А. Болдырев