Это - мир светских обедов, подстриженных парков с «муравой», гостиных, балов; мир, где не любят, а играют в любовь, - мир Онегина. Пушкин тоже живет в этом мире, но он знает и другое отношение к женщине, ему доступна настоящая страсть:
Я помню море пред грозою: Как я завидовал волнам, Бегущим бурной чередою С любовью лечь к ее ногам! Как я желал тогда с волнами Коснуться милых ног устами! Нет, никогда средь пылких дней Кипящей младости моей Я не желал с таким мученьем Лобзать уста младых Армид, Иль розы пламенных ланит, Иль перси, полные томленьем; Нет, никогда порыв страстей Так не терзал души моей!
Светская «наука страсти нежной» выражается в мелких словах: «ножка Терпсихоры прелестней чем-то для меня» и т.д. Высокая страсть Пушкина не нуждается ни в перечислении античных богинь, ни в снисходительном «ножка»; она находит слова простые и торжественные: «С любовью лечь к ее ногам!» И не случайно в этой строфе так много старинных славянских слов: чередою, уста, младость, ланиты, перси...
Читаем дальше. Огромный город, столица Российской империи, просыпается на заре:
Встает купец, идет разносчик, На биржу тянется извозчик, С кувшином охтенка спешит...
Поднимаются люди, у которых есть дело. Им нужно встать утром, чтобы работать, чтобы день не прошел зря. А Онегину некуда торопиться, незачем вскакивать с постели.
Но, шумом бала утомленный И утро в полночь обратя, Спокойно спит в тени блаженной Забав и роскоши дитя. Проснется за полдень, и снова До утра жизнь его готова, Однообразна и пестра. И завтра то же, что вчера.
И вот тут Пушкин задает самый главный вопрос - тот, на который и мы с вами ищем ответа, и после нас люди будут искать: «Но был ли счастлив мой Евгений?» (Разрядка моя. - Н. Д.)
На первый взгляд, жизнь Онегина привлекательна: развлечения с утра до глубокой ночи, и такие яркие, богатые развлечения: прогулки, беседы с умными людьми, рестораны, театры, балы... Каждому захочется пожить немножко таким образом.
Немножко. Но - всю жизнь? Представьте себе: всегда, каждый день, каждый месяц, каждый год, много лет подряд - одно и то же: прогулки все по тому же бульвару, беседы все с теми же людьми, те же блюда в ресторанах, те же лица на балах - каждый день много лет подряд... Пушкин беспощадно точно определяет эту жизнь: «...однообразна и пестра. И завтра то же, что вчера».
Читая первую главу «Онегина», я всегда вспоминаю начало другой гениальной книги, вижу другого литературного героя: «Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно». На вопрос: «Ну, для чего вы идете на войну?» - этот литературный герой отвечает: «Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь - эта жизнь - не по мне!»
Так говорит Андрей Болконский. А он ведь много старше Онегина: в 1805 году, когда начинается действие «Войны и мира», князю Андрею уже под тридцать лет, а девятилетний Онегин в это время еще гуляет по Летнему саду... Так много изменится в жизни России за те пятнадцать лет, что пройдут между первыми страницами «Войны и мира» и «Евгения Онегина»: ведь Евгений едет к дяде весной 1820 года. Так много произойдет в мире за пятнадцать лет: прогремит Отечественная война 1812 года, и пройдут русские войска по Европе, и выплывет зловещая фигура Аракчеева, и Александр I забудет свои либеральные настроения первых лет царствования, и вырастут новые люди: Рылеев, Пестель, Кюхельбекер, Пущин, Пушкин!- и возникнут новые, опасные для царя настроения - только свет петербургский останется тем же, по-прежнему «однообразна и пестра» будет его жизнь... И как Андрею Болконскому в 1805 году, так другому умному, незаурядному человеку - Евгению Онегину - тошно станет в этом свете в 1820 году, и он подумает про себя: «Эта жизнь - не по мне!» - и будет искать, мучиться, страдать: куда уйти, что делать, чем заполнить жизнь?!
Вот что, оказывается, привлекает Пушкина в Онегине: его неудовлетворенность той жизнью, которая удовлетворяет многих и многих людей света. Мы хорошо знаем этих людей по книгам. Скалозуб, Фамусов, всякие графини-внучки и княжны-дочки, Загорецкий, Репетилов, Наталья Дмитриевна... Берг и Борис Друбецкой, Ипполит Курагин и Анна Павловна Шерер... Все эти люди вполне довольны своим уделом, своей жизнью в свете, все они считают себя счастливыми.
Онегин не таков. Ведь не случайно Пушкин сразу, в самом начале романа, назвал его своим приятелем, не случайно свел в ресторане с Кавериным, а потом сравнил с Чаадаевым - умнейшим человеком пушкинской поры! Правда, с Чаадаевым Онегина сближает только уменье модно и красиво одеваться - но все равно: не стал бы Пушкин зря, просто так, вводить в роман имена своих друзей! Что же это значит?