— Здесь высота, примерно… — он сощурился и мысленно измерил расстояние от земли, — здесь высота, — медленно повторил он, — сто тридцать сантиметров, не больше. Следовательно, если даже допустить, что человек приколол записку на уровне своих плеч, а обычно это делается на уровне глаз и выше, то рост человека не превышает ста пятидесяти сантиметров. Рост убитого парашютиста, — я измерил его, — равен ста семидесяти сантиметрам. Выводы напрашиваются такие: парашютист был застрелен, а записка написана после убийства. Стрелявший — человек очень маленького роста. Совершив убийство, он ушел.
— Откуда же он взялся? — удивился Артыбаев, но вдруг хлопнул себя по лбу. — А может быть, на одном парашюте двое?
— Вы догадливы, Артыбаев. И я так предполагаю. Если поискать как следует, где-нибудь вторую подвесную систему обнаружим. Но это — потом. А теперь — пошли!
Глава 7. Задание лейтенанту Строевой
Разведчики вернулись в штаб соединения и принесли на плащ-палатке труп парашютиста. Семушкин и Орехов унесли его в санбат, а капитан поспешил к полковнику Родину, чтобы доложить о результатах.
Время клонилось к вечеру, солнце опять стали заволакивать тучи, потянуло свежим ветерком. Полковник еще не уходил из отдела. Он приветливо встретил Кленова на пороге кабинета, дружески взял под руку, провел и усадил на стул.
— Ну как? Докладывайте! — с нетерпением сказал он.
Капитан Кленов начал обстоятельно докладывать. Родин слушал внимательно, глядя из-под очков сощуренными и почему-то оживленно блестевшими глазами. Выслушав доклад, полковник вызвал одного из офицеров отдела и приказал немедленно доставить арестованного Курта Грубера в медсанбат для опознания трупа, принесенного из леса.
— Ну а теперь, дорогой капитан, — сказал полковник, — вы согласны со мной, что шахматы — весьма полезная игра?
— Я и раньше не спорил, — в тон ему ответил Кленов, хотя смысл этой фразы уловил не полностью. — Пока сделаны только первые ходы. Замыслы противника неясны. Партия еще не закончена.
— Неужто мы такие плохие игроки, что не сумеем ее закончить? — усмехнулся Родин.
— Постараемся, товарищ полковник.
— Обязательно. Расскажите-ка мне еще раз, да по-подробнее, о новых следах, обнаруженных вами.
— Пожалуйста, товарищ полковник. Как я уже докладывал, мы обнаружили маленькие, почти детские следы, но с отпечатком недетского квадратного каблука. Потом они исчезли и появились более ясные следы обыкновенных деревенских сапог. Мне кажется, что нам удалось прочитать эти следы, и это должно облегчить решение задачи.
— Что же вы все-таки прочитали?
— Любопытные факты. В лесу прошел грузный старый человек. Мы, войсковые разведчики, по следам определяем и линию направления, и линию походки, и длину шага, и угол шага. Все это — так называемая дорожка следов. Эта дорожка и привлекла наше внимание. Человек, идущий обычным шагом, ставит, как правило, ступни ног слегка повернутыми в стороны: правую — вправо, левую — влево. Редко, правда, попадаются люди, которые ставят ноги носками внутрь. Человек же, несущий на себе какую-либо тяжесть, невольно ставит ступни ног почти параллельно. В таком положении он приобретает большую устойчивость, равновесие, и ему легче равномерно распределить на себе груз. Так вот, объемные, вдавленные следы ног грузного человека тянулись параллельно. Из этого мы сделали вывод…
— …Что неизвестный нам человек нес на себе груз?
— Да, бесспорно. Я думаю, что этим грузом был тоже человек, сидевший у первого на плечах. Я вам докладывал мое впечатление об убитом, о его парашюте. Все свидетельствует о том, что тот, кто сидел на плечах, недавно спустился на парашюте вместе с тем, кого он потом убил. Он пошел навстречу второму — тяжелому, грузному — и успел оставить следы своих маленьких, почти детских ботинок. А встретившись, устроился верхом и в таком виде добрался до места. Вот, пожалуй, и все.
— В таком случае мы должны найти, как минимум, еще двух?
— Да, товарищ полковник, еще двух.
После продолжительного молчания, во время которого Родин протирал стекла очков, он подошел к Кленову и дружески похлопал его по плечу.
— Спасибо, капитан. Ваши выводы подкрепляют мои предположения.
— Какие?
Петр Васильевич после короткого раздумья ответил:
— Ну, уж коли вы такой любопытный, поделюсь с вами некоторыми принципами нашей контрразведывательной работы. Мы были бы плохими контрразведчиками, — продолжал он, — если бы не знали, что за люди находятся рядом с нами. Ведь подготовка к наступлению проходит в строгой тайне, и достаточно одной паршивой овцы, чтобы тайное стало явным. Вы меня поняли?