— Нечего дурака валять! — прикрикнул на него Рощин.
— Так я ж не валяю, а правду говорю. Просунул я голову дальше, и тут меня испуг взял: на полу, на самом что ни на есть голом полу лежит кто-то, голова прикрыта черным материалом, ноги длинные, аж до самой занавески в конце комнаты. На полу что-то разлито. А занавеска шевелится.
— Постойте! — прервал его Дымов. — Занавеска, говорите, шевелилась?
— Да. Может, ветром ее заколыхало, а может, кто там был да подглядывал…
— Ну и дальше?
— А дальше что ж… Напугался я. Схватил со стола эту «лейку», будь она проклята, да ходу. Вот так оно случайно все и стряслось. Если бы не напугался…
— То и не украл бы? — спросил с улыбкой Рощин.
— Ага! Хотя нет, — простодушно сознался парень, — наверно взял бы. Уж больно «лейка» хороша.
— И сразу — на базар? — снова задал вопрос Дымов.
— Не сразу. Переждал малость. Мне деньги нужны были. Пошел я на базар, а там этот плюгавый да облезлый старичишка привязался. Он мне сразу не понравился, этот тип! Сколько, говорит, хочешь за аппарат, а сам приглядывается да принюхивается. Не люблю таких. Хочешь, говорю ему, покупай, а не хочешь — плыви на своих двоих да не оглядывайся. А он как вцепится в меня, как закричит…
— И все?
— А что ж еще?
— А еще — убийство! — сказал Дымов, вглядываясь в арестованного.
— Что вы, что вы, гражданин начальник. — Парень даже замахал руками. — Мокрыми делами я никогда не занимался.
Дымов и не сомневался, что уголовник говорит правду. Задав еще несколько вопросов и пообещав в другой раз побеседовать «насчет жизни», он распорядился увести арестованного. Парня увели. Рощин прикрыл за ним дверь и вопросительно посмотрел на полковника. Он ждал продолжения разговора, указаний, как дальше вести дело, но Дымов молча жевал мундштук папиросы и о чем-то напряженно думал.
Дверь открылась, и в комнату вошел майор Ширшов. Он радушно улыбнулся Дымову и Рощину и поздоровался с ними.
— Дежурный доложил мне: полковник из Москвы в милицию пошел, — сказал Ширшов, — ну, и я следом, кстати, захватил один рапорт, из тех, которые вы просили. По-моему, он представляет некоторый интерес. — Ширшов помолчал и спросил:
— Допрашивали, товарищ полковник?
— Да.
— Как видите, дело идет к концу. Пойман с поличным.
— Но арестованный отрицает свою вину в убийстве.
— Сегодня отрицает — завтра сознается. Куда ему деваться?
— Мне кажется, товарищ Ширшов, — сказал Дымов, — этот парень никого не убивал. — После короткой паузы он медленно добавил: — Вы не знаете некоторых обстоятельств, предшествовавших смерти Семушкина.
— Каких, разрешите спросить?
— Накануне своей смерти Семушкин обнаружил на берегу моря подозрительные следы и нашел деталь от водолазного скафандра.
И Дымов коротко рассказал Ширшову и Рощину все, что ему стало известно от Алексея.
— Таким образом, — закончил он, — украдена не только «лейка», но и фотоснимки, а главное — украдена найденная на берегу водолазная деталь.
— Нда-а… — растерянно протянул Ширшов. Сообщение Дымова спутало все выводы майора, которые легко и быстро венчали это «милицейское» дело.
Полковник прервал затянувшееся неловкое молчание.
— Вы только что сказали о документе. Прошу вас…
Майор вытащил из кармана кителя небольшой лист бумаги и протянул его Дымову.
— Рапорт командира катера мичмана Куликова. Старый, бывалый моряк. Его катер дежурил в ночь на девятое июня. Правда, в рапорте тоже ничего существенного, но, может быть…
Дымов кивнул и углубился в чтение. По мере того как он читал подробный рапорт мичмана о происшествии, случившемся в ночь на девятое июня, лицо его хмурилось все больше и больше. Наконец он окончил чтение.
Ширшов и Рощин внимательно наблюдали за ним.
— Скажите, товарищи, — обратился к ним Дымов спокойным и ровным голосом, — что вам известно о Курманаеве?
— Рыбак, садовник, тихий, замкнутый человек. Компрометирующих материалов нет, — отозвался Ширшов.
— Материально Курманаев живет хорошо, обеспеченно, — добавил Рощин. — Немалые деньги старик выручает от продажи рыбы и цветов.
— Где он живет? — спросил Дымов.
— На самом берегу моря. У Зеленых Холмов.
— Прошу вас, товарищ Ширшов, — тоном приказания сказал Дымов, — немедленно установите наблюдение за домом Курманаева. Если не возражаете, руководство этим делом поручим старшему лейтенанту Рощину. Я проинструктирую его.