— Никаких дел здесь у меня нет, — усмехнулся Васильев. Он помнил наставления Дымова. — Отдыхать приехал, вместе с женой.
Вошел новый посетитель, и разговор пришлось прервать. Андрей Николаевич поднялся и начал прощаться.
— Скажите, Иван Иванович, — спросил он Борзова, показывая на папку с фотографиями, — эти снимки вам больше не понадобятся? Может быть, для следователя или еще кому-нибудь нужны будут? Ведь я их увезу с собой.
— Увозите, товарищ Васильев, — приветливо отозвался Борзов. — Никому они, кроме вас да Алексея, не нужны.
Уже стемнело, когда Андрей Николаевич вышел из фотографии. Мягкий южный вечер опускался над поселком. На улице Ленина зажглись огни. Андрей Николаевич шел не спеша. Хотя поручение Дымова он выполнил, но почему-то удовлетворения от своего визита в фотографию не получил. Какое-то неясное чувство беспокойства и тревоги угнетало его. Оно бы усилилось, если бы Андрей Николаевич заметил, как позади, из Судового переулка, следом за ним метнулась человеческая тень, которая будто ждала, а сейчас провожала его.
Дверь Васильеву открыл рослый юноша, в котором Андрей Николаевич сразу признал сына погибшего друга, Алексея. Он порывисто привлек юношу к себе, крепко обнял, а потом отступил на полшага назад и сказал:
— Ну, здравствуй, Алеша! Давай познакомимся, дорогой. Весь — в отца.
Он снова обнял Алексея, и за его спиной увидел встревоженное лицо жены.
— Где ты пропадал? — спросила она. — Я места себе не нахожу.
— А разве Сергей ничего не объяснил тебе? — вопросом на вопрос ответил Васильев.
— Он даже не появлялся здесь, — удивилась в свою очередь Нина Викторовна. Заметив расстроенное лицо мужа, она добавила с мягким укором: — Мы же сегодня собирались пойти на могилу Игната.
— Мы это сделаем завтра, — неожиданно прозвучал голос Сергея Сергеевича, и в дверях появилась его фигура.
— Нина, милая, не сердитесь, это я виноват, но у меня есть оправдания. — Дымов поцеловал руку молодой женщины и добавил: — А завтра с утра вы с Аннушкой отправитесь за цветами. В саду у старого Ахмета Курманаева цветут замечательные белые розы.
Глава 7. У Ахмета Курманаева
Зеленые Холмы опоясали восточный край побережья возле поселка и превратили небольшую часть моря в тихую бухту, спокойную даже тогда, когда кругом бушевала непогода.
Зеленые Холмы считались дальней окраиной Мореходного. Действительно, путь от холмов до поселка был длинным и неудобным. Этим и объяснялось, что «дикие» курортники, — а таких в Мореходный каждый год наезжало немало, — селились в Зеленых Холмах только в случае крайней необходимости, когда остальная часть поселка уже напоминала муравейник. В районе холмов всегда было малолюдно и тихо. Крыши маленьких домиков ослепительно, до боли в глазах, блестели на солнце и даже в самые темные южные ночи казались белыми пятнами, повисшими в воздухе. Владельцы этих домиков, преимущественно старожилы поселка, с утра до позднего вечера занятые своим хозяйством, редко встречались друг с другом и сталкивались главным образом в магазинах и на базаре.
Одним из давнишних обитателей Зеленых Холмов был Ахмет Курманаев. Уже много лет он жил здесь вдвоем с женой. Дочь выросла, вышла замуж, уехала и теперь имела свою семью где-то далеко на Балтике.
Старуха Курманаева последние годы прихварывала и почти не вставала с постели, поэтому все заботы по дому принял на себя старый Ахмет. Он никогда не болел, был трудолюбив и неутомим, удивляя знавших его крепким здоровьем и большой физической силой. Глядя, как он легко справляется со своим рыбачьим делом, как без особых усилий тащит на себе тяжелые корзины с рыбой, соседи незлобиво, с восхищением говорили:
— Ну и силушка у черта старого!
Нередко сразу же после возвращения с ночного лова, не отдохнув и не поспав, Ахмет начинал под палящим солнцем хозяйничать в своем саду. Здесь пышно цвели чудесные белые розы. Курманаев ими гордился и растил их бережно, как маленьких детей. В саду, возле цветочных клумб, грубые пальцы рыбака приобретали почти музыкальную гибкость и мягкость.
Жил Ахмет безбедно и тихо, людей сторонился, дружбы ни с кем не водил и даже, в отличие от остальных местных жителей, никогда и никому не сдавал комнат в своем маленьком, утопавшем в зелени и цветах домике.
К Ахмету Курманаеву за цветами на могилу Семушкина и отправились ранним утром Нина Викторовна и свободная от дежурства Анка.
Вчера Сергей Сергеевич попросил Нину Викторовну при посещении дома Курманаева «вспомнить свой фронтовой опыт».