— Дя-дя Ах-мет!
Где-то неподалеку откликнулась собака, ее хриплый лай слышался все ближе. Собака, рыча, неслась к забору, а вскоре до слуха Нины Викторовны донесся скрип сапог и самого хозяина.
— Ну, кто здесь еще? — послышался недружелюбный голос Курманаева. Калитки он не открывал.
— Это я, дядя Ахмет, Куликова, Аня! — крикнула Анка, легко спрыгивая со скамейки.
— А-а, это ты, Анка! — голос Ахмета зазвучал мягче, и Нина Викторовна с благодарностью взглянула на девушку. Без помощи Анки ей вряд ли удалось бы попасть в эту крепость.
Заскрипел затвор. Видимо, Курманаеву не слишком часто приходилось принимать гостей.
— Барс, смирно! — прикрикнул он на рычавшего пса, и собака затихла.
Медленно отворилась калитка. На пороге стоял Курманаев.
— Ну, заходи, заходи! — обратился он к девушке. — Каким тебя ветром занесло так рано? Э-э, да ты не одна. — Старик посмотрел в сторону Нины Викторовны и сделал нечто вроде полупоклона.
— Дядя Ахмет! — поспешно заговорила Анка, подзывая рукой молчаливо стоявшую Нину Викторовну. — К нам приехали друзья убитого Игната Петровича, отца Алексея. Они вместе на фронте воевали.
— Воевали? — При этих словах Курманаев высоко поднял брови и недоверчиво посмотрел на Васильеву.
Нина Викторовна мягко отстранила Анку и, улыбаясь, сказала:
— Действительно, я и муж вместе с Игнатом были на фронте. Мы только вчера приехали сюда и узнали о случившемся несчастье. Сегодня мы хотим навестить могилу нашего друга. Аннушка согласилась проводить меня к вам, чтобы купить цветы… белые розы.
Старик внимательно слушал. Потом он молча кивнул и посторонился, чтобы пропустить гостей.
Маленький сад Ахмета Курманаева содержался в идеальном порядке. Ровные, узенькие, плотно утрамбованные дорожки вели от клумбы к клумбе. Цветы росли всюду — не только на клумбах, но и вдоль дорожек, и возле самого дома, где они вились вокруг тонких, чисто оструганных жердей, достигавших до крыши. Живой, шевелящийся ковер из роз. Белые, красные, светло-желтые, они издавали дурманящий запах, от которого слегка кружилась голова.
Хозяин молча шел позади. Рядом с ним трусила крупная рыжая овчарка, послушная, как это заметила Нина Викторовна, не только голосу, но и взгляду хозяина.
Курманаев не был словоохотлив. Односложно ответив на два-три вопроса гостей, он внезапно заторопился, покинул их и почти побежал по направлению к дому.
Барс не пошел за хозяином. Он улегся на траве, положил голову на лапы и лежал неподвижно, не сводя внимательных, умных глаз с притихших, слегка напуганных женщин.
Вскоре вернулся Курманаев. Словно отвечая на вопросительный взгляд Анки, он коротко объяснил:
— Жену проведал. Совсем плохой стала.
Садовыми ножницами, прихваченными из дома,
Ахмет стал ловко срезать розы, выбирая наиболее яркие, пышные и красивые. Вскоре у него в руках расцвел большой букет — ароматный, с прозрачными слезинками еще не просохшей росы на лепестках.
Старик протянул букет Васильевой, и когда та открыла сумочку, чтобы достать деньги, придержал ее руку.
— Не надо денег.
— Не надо? — Нина Викторовна растерянно посмотрела на старика, потом на Анку.
— Как так не надо? — спросила она. — Мы ведь пришли купить цветы, а вы…
— Не надо денег, — повторил Курманаев. — Пусть и от меня память будет. Хоть и мало знал я этого человека, но, говорят, справедливый был.
Проговорив эту, видимо, необычно длинную для него фразу, Ахмет откашлялся в кулак и зашагал по направлению к калитке.
Барс нехотя поднялся, лениво потянулся и побежал за хозяином. Женщины переглянулись и пошли следом. Внезапно, пройдя несколько шагов, Ахмет остановился и быстрым шагом направился в сторону, влево, по узенькой тропке, тянувшейся в глубину сада. Здесь, почти у самого забора, отделявшего сад Курманаева от соседнего дома, спрятанные от нескромных глаз, рдели ярко-красные розы. Старик сорвал одну из роз и вернулся к своим посетительницам. На лице его играла едва уловимая усмешка. Он церемонно протянул розу удивившейся Анке и сказал, пряча улыбку:
— Это тебе, Анка, подари ее тому, кого ты крепче всех любишь.
— Спасибо, дядя Ахмет! — проговорила смутившаяся девушка.
Женщины вышли из сада. Следом за ними вышел Курманаев.
— Проверить сети, — коротко пояснил он. Сбоку бежал Барс. Пройдя несколько домов, Нина Викторовна оглянулась и увидела, как собака, уткнув нос в расщелину между двумя досками чужого забора, тихо и злобно рычала.