- Слушаю, мистер Уэлман.
- Я хочу нанять вас, - сказал Уэлман.
- Для чего?
- Я хочу, чтобы вы нашли... - Голос его прервался, а подбородок мелко-мелко задрожал. Уэлман потряс головой, словно отгонял мух, снял очки, вытер кончиками пальцев уголки глаз и снова нацепил очки, с трудом приладив их на место. - Боюсь, я не очень владею собой, - извинился он. - Я сильно недосыпаю в последнее время и устал. Я хочу, чтобы вы нашли убийцу моей дочери.
Вулф метнул на меня быстрый взгляд, и я извлек записную книжку и ручку. Уэлман не сводил с Вулфа глаз - я его не интересовал.
- Когда, где и как она умерла? - спросил его Вулф.
- Она погибла под колесами машины в Ван Кортленд-парке семнадцать дней назад. В пятницу вечером, второго февраля. - Уэлман взял себя в руки. - Я хотел бы рассказать вам о ней.
- Я слушаю.
- Мы с женой живем в Пеории, штат Иллинойс. Я открыл там дело больше двадцати лет назад. У нас был единственный ребенок, наша дочь Джоан. Мы очень... - Он вновь умолк и какое-то время сидел неподвижно, глядя прямо перед собой. - Мы очень гордились ею, - продолжал он. - Четыре года назад она закончила с отличием Смитовский колледж и устроилась на работу в редакционный отдел издательства "Шолл энд Ханна". Ею были довольны, мне сказал сам Шолл. В ноябре ей исполнилось двадцать шесть. - Он бессильно всплеснул руками. - Глядя на меня, не подумаешь, что моя дочь может быть красавицей, но это так. Она была прелестна, моя дочурка, все говорили, и голова у неё была светлая.
Из бокового кармана он вынул пухлый конверт.
- Сейчас я вам покажу. - Он встал и передал конверт Вулфу. - Здесь с десяток самых лучших её фотографий. Я приготовил их для полиции, но им они не потребовались, а вам, быть может, пригодятся. Взгляните сами.
Вулф протянул мне один из снимков, я встал и взял его. Красавицей в истинном смысле слова я бы её не назвал, но если фото и впрямь походило на оригинал, то Джоан Уэлман была довольно интересной девицей. Подбородок на мой вкус великоват, но глаза и лоб были и впрямь что надо.
- Она была красавицей, - повторил Уэлман и снова умолк.
Вулф совершенно не выносил, когда люди преувеличивают.
- Я просил бы вас избегать таких слов, как "красавица" и "гордились", - проворчал он. - Нам нужны только бесстрастные факты. Вы хотите нанять меня, чтобы выяснить, кто сидел за рулем той машины?
- Я просто глупец, - вдруг сказал Уэлман.
- Тогда не нанимайте меня.
- Я не то имел в виду. Просто я несу всякий вздор вместо того, чтобы изложить суть дела. Сейчас. - Губы у него снова дрогнули, но он овладел собой. - Вот как было дело. Две недели назад, в субботу, мы получили телеграмму с извещением о смерти Джоан. Мы доехали на машине до Чикаго и оттуда вылетели в Нью-Йорк. Мы видели её тело. Автомобиль переехал прямо через нее, а на голове, над правым ухом, была большая ссадина. Я говорил и с полицейскими, и с врачом, который освидетельствовал тело.
Уэлман уже полностью взял себя в руки.
- Я не верю, что Джоан могла гулять в таком уединенном районе парка, в стороне от главной дороги, в такой холодный зимний вечер, и моя жена тоже не верит. И откуда у неё на голове эта ссадина? Не машина же её ударила. Врач предполагает, что она ударилась при падении, но это очень сомнительно, и, по-моему, он сам настроен скептически. В полиции меня уверяют, что занимаются нашим делом, но я им не верю. Полагаю, что они считают случившееся обычным случайным наездом и все усилия сосредоточили на поисках машины. Я же убежден, что мою дочь убили, и думаю, что могу назвать имя убийцы.
- Вот как? - Вулф слегка вскинул брови. - Вы сказали об этом в полиции?
- Конечно. Но они только кивали и заверяли, что занимаются этим. Они ни на шаг не продвинулись, да и не продвинутся. Вот я и решил прийти к вам...
- У вас есть доказательства?
- Я считаю, что да, а полицейские, видно, нет. - Он вынул из внутреннего кармана пиджака конверт. - Джоан писала домой практически каждую неделю. - Он достал из конверта листок бумаги и развернул его. - Это копия, которую я напечатал, оригинал остался в полиции. Письмо датировано первым февраля. Я зачитаю вам только выдержку: "Еще хочу вам сказать, что завтра у меня необычное свидание. Поскольку теперь по решению мистера Ханны мы несем личную ответственность за отклонение рукописей (кроме, разве что, откровенной халтуры, а большинство рукописей таковой и являются), я возвращаю многие произведения авторам вместе с отпечатанной запиской, на которой стоит моя подпись, так уж у нас заведено. Осенью я возвратила рукопись романа некоему Бэйрду Арчеру и позабыла и думать о ней, как вдруг вчера мне позвонил в издательство человек, назвался Бэйрдом Арчером и спросил, помню ли я свое сопроводительное послание, и я ответила, что помню. Он спросил, читал ли ещё кто-нибудь его рукопись, и я ответила, что нет, и тогда он сделал мне потрясающее предложение! Он сказал, что согласен платить двадцать долларов в час, если я соглашусь обсудить с ним роман и внести в рукопись поправки! Как вы на это смотрите? Даже если работа займет лишь пять часов, я заработаю лишнюю сотню, хотя она у меня долго не залежится - вы ведь знаете свою дочь, мои обожаемые и любящие родители. Встреча назначена на завтрашний вечер, сразу после работы".
Уэлман зашуршал письмом.
- Письмо датировано...
- Могу я взглянуть? - Глаза Вулфа странно блестели. Видно, что-то в письме Джоан Уэлман его вдохновило, но, получив листок из рук Уэлмана, он лишь мельком взглянул на него и передал мне. Я внимательно прочитал письмо, стараясь в то же время не упустить ничего важного из разговора.
- Письмо датировано, - продолжал Уэлман, - первым февраля в четверг. Свидание с этим мужчиной было назначено на следующий вечер, в пятницу, по окончании работы. А ранним утром в субботу её тело нашли на безлюдной аллее в Ван Кортленд-парке. Разве есть сомнения в том, кто убийца?
Вулф откинулся на спинку кресла.
- Ничто не указывало на возможность изнасилования? Свидетельств насилия не обнаружили?
- Нет. - Уэлман закрыл глаза, и ладони его сжались в кулаки. Совладав с чувствами, он открыл глаза. - Ничего подобного не было. Никаких следов насилия.
- А что говорят в полиции?
- Они пытаются разыскать этого Арчера, но не могут. Он как в воду канул. Они говорят, что им не за что ухватиться. Я думаю, что...
- Что за чушь! Конечно, им есть, за что ухватиться. В издательствах имеются архивы. Он прислал рукопись осенью и получил назад вместе с запиской от вашей дочери. А вот как получил и по какому адресу?
- Рукопись отправили по почте на тот адрес, который он оставил: Клинтон Стейшн, до востребования. Это на Западной Десятой улице, - Уэлман разжал кулаки. - Я не хочу сказать, что полицейские умыли руки, быть может, они делают все, что в их силах, но за семнадцать дней они не продвинулись ни на шаг, и мне не понравилось, как они разговаривали вчера и сегодня утром. Похоже, они не хотят заполучить ещё одно нераскрытое убийство и предпочитают назвать это непредумышленным убийством, то есть надеются свести все к случайному наезду. Я мало знаком с методами нью-йоркской полиции, но, как по-вашему, от них ведь можно такого ожидать?
- Вполне возможно, - проворчал Вулф. - Так вы хотите, чтобы я доказал, что вашу дочь убили, и нашел убийцу?
- Да. - Уэлман вдруг смешался, открыл было рот и закрыл его. Он взглянул на меня, потом перевел взгляд на Вулфа. - Мистер Вулф, я признаю, что мною движет желание свести счеты. Я понимаю, что это грешно и безнравственно. Моя жена и пастор нашего прихода так говорят. На прошлой неделе я был дома, и они мне это сказали. Грешно замысливать мщение, но вот я здесь и ничего не могу с собой поделать. Пусть даже это случайный наезд, но полиция все равно не найдет убийцу, так что я твердо решил, что не вернусь в Пеорию и не возьмусь за дела до тех пор, пока убийца не будет разоблачен и не получит свое. У меня довольно прибыльное дело и собственность кое-какая имеется, но я согласен разориться и умереть нищим, лишь бы найти подлого негодяя, который убил мою дочь. Быть может, не стоит так говорить. Все же я вас не слишком знаю, разве что по репутации, так что вы можете и отказаться работать для человека с такими греховными помыслами, но я не хотел кривить душой.