- Нинка, зараза-девчонка, ты стережешь белье или нет, тебя спрашивают! Где ты есть, отвечай сейчас, уши оборву!.. - совершенно равнодушно, хотя и пронзительно кричал женский голос.
Мальчишка поднялся, отряхнул узенькие полосатые брючонки, и тут стало видно, что это все-таки девчонка - тонкая, длинноногая, длиннорукая и взъерошенная. Она завернулась винтом, озабоченно разглядывая на заду свои потертые брючки, и невозмутимо крикнула:
- Чего разоряешься-то? Тут я! С места не сдвинулась. - Ей самой стало смешно, и она нахально добавила: - Сижу, не шевелюсь, все равно как статуя, даже надоело!
- Врет! Вре-ет!.. - надрываясь и тужась, слабым голосом закричал старичок. - Она по крышам ездит!.. - Но его никто не услышал, и он погрозил трясущимся кулачком Нинке: - Бессовестная! Совести в тебе, как у козе. Поломаешь руки-ноги, попомни мое слово! Чумовая.
Женщина негромко окликнула девочку и сказала:
- Нинка, тут Черникину спрашивают. Дома она, не знаешь?
- Как-то внимания не обращала. А зачем Черникину?
- По объявлению пришли, коляску спрашивают.
Девочка внимательно-быстро на него глянула:
- Кто, этот вот? Да? Вам коляску? Ну-ка, вы постойте тут, я сейчас это узнаю.
Она бегом скрылась в темпом подъезде, охраняемом одиноким маленьким львом.
Старичок засмеялся:
- Оглянуться не поспела, как зима катит в глаза! - и он облизнул ложку и не глядя сунул через плечо в руки женщины миску с недоеденной кашкой. - А между прочим, наливки распивали. Да, наливки распивали, а бутылки сдавать не носили, нет, а прямо на помойку! А теперь по квартирам ходит, полы стирает, окна моет... Вот наливочка-то как отливается, а Нинка - бандитка растет, мальчишек колотит.
Старичок своим приятным слабым голоском, с ласковыми интонациями, с благодушным почмокиванием все продолжал, точно о самых приятных событиях, доставлявших ему тихую радость:
- Если хотите знать, и мужа-то настоящего у нее отродясь никогда не было! Не-ет, не было!
Стараясь поменьше слушать старичка, он все время стоял, повернувшись к нему спиной, и смотрел в черноту подъезда, ожидая появления Нинки. Но тут, не выдержав, со злобой резко спросил:
- Какого еще мужа? Про что это вы?
- Про мамашу Нинкину, про кого же! Мужа-то, говорю, нету и не было законного! А Нинка не иначе от наливки получилась... - Старичок, умиротворенно улыбаясь, плел свое, а он, глядя на него, мечтательно думал, как хорошо бы взять старичка за шиворот и трясти до тех пор, пока его улыбочка не свалится у него с лица, как шапка, на землю! Как приятно было бы узнать, что старичок этот бывший банкир или царский жандарм, и как мало надежды, чтобы это так и оказалось на самом деле. Вернее всего стопроцентный пенсионер, не пропускающий ни одной комиссии в своем жилуправлении.
- Да что вы привязались ко мне с какой-то Нинкиной матерью, - грубо сказал он вслух. - Мне-то какое дело?
- Сами выспрашиваете, - презрительно сказал старичок и отвернулся, удовлетворенно почмокивая.
Нинка выглянула из подъезда и сказала:
- Топайте за мной, никогда не пропадете!
Они стали подниматься по полутемной широкой лестнице. От перил, от стен, от щербатых ступенек так и пахло первой очередью на снос.
- Вам для кого, для мальчика? Для девочки? - спросила Нинка, шагая через две ступеньки с ним рядом. Он не понял вопроса, и она слегка подтолкнула его в бок. - Ну чего тут не понимать-то? Мальчишка у вас или девчонка?
- У меня?
- Нет, у меня! - Нинка засмеялась. - Для кого вам коляска нужна, спрашиваю. Кто ваш крысеныш? Мальчишка, девчонка? Для кого вам коляска нужна, спрашиваю.
Помедлив, он неохотно сказал:
- Для мальчика.
- А он маленький?
- Маленький, да.
- Это удачно, что маленький. Коляска-то маленькая... Вот, пришли, входите сюда, тут за порог не зацепитесь, а то нос разобьете. Слева тут сундуки, тихо, это велосипед, сейчас я вам свет запалю!
Высоко под потолком неясно зажглась желтая лампочка, еле осветив большую прихожую, заставленную рухлядью. Нинка куда-то исчезла и довольно долго не появлялась, потом дверь в глубине коридора распахнулась настежь, и оттуда, стукаясь и повизгивая колесиками, сначала выкатилась детская коляска, потом появилась Нинка и, поспешно захлопнув за собой дверь, подкатила коляску в прихожую под свет лампочки.
- Это ничего не значит, что немножко скрипит, я могу смазать! Вы еще погодите рассматривать, сейчас я оботру. Вот так... Ну?.. Люкс коляска! Что, неправда? Сама бы каталась. Ну?
- Постой-ка, - сказал он в недоумении, - кто коляску продает? Черникина? Это у нее Витя умер?
- Да не орите вы тут! Слышно же... - Нинка слегка ткнула его пальцем в живот и опасливо оглянулась на коридор. - Ну, у нее. А она сейчас... не может с вами заниматься, она мне поручила с вами торговаться. Ну, начинайте осматривать.
Если бы это был автомобиль или хотя бы танк, он бы знал, с чего начинать осмотр, но как осматривают детские коляски, никак не мог сообразить. Деловито нахмурившись, он заглянул снизу туда, где у машины должен бы быть дифер, слегка нажал пальцем на бортик, пробуя, как работают амортизаторы, потом чиркнул спичкой и разглядел маленький металлический квадратик с маркой и многозначительно хмыкнул.
- Нечего тут хмыкать, - враждебно сказала Нинка. - Не новая, а мы за новую и не продаем. Она подержанная, зато качественная!
- Хорошая марка, - сказал он.
- Я это и толкую. Хорошая?.. А где?
Он зажег спичку и осветил облупленную дощечку.
- Не обращала внимания. Медвежонок какой-то? Ну и что?
- Да и надпись "БЭБИ".
- Так бэби означает - для ребятенков. Не мужиков же в ней возить! настороженно глядя ему в лицо, сказала девочка.
- Марка, марка такая. Понятно? Знаменитая марка, мне, пожалуй, подойдет.
- Ну так нечего тянуть кота за хвост, мы дешево не отдадим. Уж самое дешевое... самое маленькое, самое-самое! - набирая все больше воздуху с каждым словом, собираясь и не решаясь выпалить и боясь перехватить, она замерла, и тогда он положил руку ей на плечо.
- Постой, я торговаться не люблю. Сам назначу цену, а ты пойди узнай, согласна она или нет.
- Вот как?.. - недоверчиво сказала Нинка. - Ну, дуйте, послушаем, что вы за покупатель!
- Ты пойди, объясни. Цена для меня не имеет значения. А коляска мне нужна позарез и именно подходящей марки. Ясно? Через несколько часов мне улетать. Далеко. На восток, на север и так далее, это к делу не относится. Там детские коляски - товар исключительно редкий, и цены вольные. Короче... - он еще раз припомнил, сколько у него в той пачке, и назвал цифру, ту самую, что была обозначена на банковской бандероли пачки. - Вот так, это последнее слово!
Сказал и увидел негодующие, возмущенные глаза девочки, смотревшие на него в упор.
- Что это? Треп?
- Девочка, мне некогда тут твои грубости слушать. Иди спроси у владелицы, согласна она - я даю деньги, нет, пойду другую искать.
- Ты что? Может быть, контуженный? - спросила девочка. - На эти деньги десять колясок купишь прямо в универмаге.