Обед закончился вскоре после девяти часов. Александр поднялся и улыбнулся им.
— Я жду вас всех в моем кабинете через час. У нас будет небольшое празднество — нечто вроде прощального вечера.
Это загадочное замечание оставило всех в немом изумлении. Александр, довольный собой, поднялся в спальню и принялся упаковывать чемодан. Он едва успел засунуть в него две пары носков, как тут же зазвонил телефон.
— Это Михаил.
— Я ждал, что вы позвоните.
— За последние несколько часов ваше настроение значительно изменилось.
— Да, изменилось…
— И куда же вы, по-вашему, собираетесь с этим чемоданом?
— Мне предстоит длительное путешествие, разве не так?
— Здесь вам не понадобится лишняя пара носков, мистер Арлингтон. Здесь предоставляется все.
— Вы шпионите за мной.
— У меня нет нужды шпионить за вами.
— Сэр, вас ведь не беспокоит, что я могу перехитрить вас — не правда ли?
Ответа не было — в трубке стояла мертвая тишина. Но этот факт сам по себе был красноречивым ответом. Архангел, вне всяких сомнений, беспокоился. А если он беспокоился в связи с тем, что его могут обмануть, то обман, как таковой, становился вполне реальной вещью! Александр продолжал упаковываться, время от времени посмеиваясь.
Он уложил в чемодан одежду, которая может понадобиться ему в течение нескольких дней, зубную щетку и бритву. Затем подошел к сейфу в стене и достал оттуда несколько сот долларов, которые всегда держал там. Из туалетного столика достал свой автоматический пистолет и проверил, заряжен ли он. Пистолет был заряжен. Пригодится, решил Александр, как небольшая дополнительная гарантия.
Но он не спустился вниз через час, как обещал. Ему хотелось заставить своих подозреваемых понервничать. Он знал, что они будут ждать. И особенно убийца — ему не оставалось ничего другого, как ждать. Александр провел некоторое время в кресле, покуривая трубку и планируя свое будущее.
Лишь без четверти одиннадцать он отнес свой чемодан вниз и присоединился к жене и гостям. Они, как он и ожидал, были в достаточно нервном состоянии. Лицо Толберта пылало; по-видимому, он не обошел вниманием бар, имевшийся в кабинете Александра. Эндрю сидел в темном углу надутый, как угрюмый боров. Ариель и Армбрустер сидели на диване вызывающе близко друг к другу. Старый Гарри притаился в холле, и Александр пригласил его в кабинет. Затем он запер дверь изнутри на ключ и сел за свой стол, лицом к ним.
— Заметил ли кто-нибудь из вас, — начал он, — нечто странное в сегодняшнем дне, который закончится ровно через час и десять минут?
По-видимому, они не поняли. В течение нескольких секунд единственным ответом ему был неумолчный барабанный стук дождя о крышу дома и шальной раскат грома.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Александр.
Это была жена. Она поднялась с дивана и сделала шаг по направлению к столу. Он холодно рассматривал ее. На ней было вечернее платье, изрядно открытое сверху и плотно, как кожа, прилегавшее в остальных местах. Ради Армбрустера, несомненно.
— Сядь, моя дорогая, и не волнуйся. — Что-то в его голосе заставило ее отступить. — Я-то надеялся, что ты заметишь, даже если никто другой не обратит внимания. Ты, с твоей женской интуицией.
— Что я должна была заметить, Александр?
— Неужели ты не почувствовала нечто странное в сегодняшнем дне? Не было ли у тебя ощущения, что все, что ты делаешь и говоришь, как-то знакомо тебе? Что ты уже однажды делала и говорила то же самое раньше?
Было совершенно ясно, что все они считали, будто он пьян или разыгрывает их.
— Прошлой ночью, — продолжал Александр с улыбкой, — я был… ну, возможно, это на самом деле было не прошлой ночью. Никто не может быть уверен относительно течения времени в Вечности. Но я был там, Наверху, не очень долго, так что, скорее всего, это произошло прошлой ночью. Прошлой ночью я был убит.
Ариель издала сдавленный крик.
— А, это освежило твою память, дорогая?
— Мою память?
Ее полное непонимание того, о чем говорил Александр, казалось искренним. Он окинул взглядом остальных, глядевших на него в полном недоумении. И рассказал им все. Рассказал о Михаиле и о том, зачем он вернулся. Они слушали, время от времени поглядывая друг на друга.
Когда он закончил свое повествование, Эндрю сказал:
— Дядя Алекс, ты совершенно спятил. Тебе надо показаться врачу!
— Фентон говорил вам, что вы сдали, — мстительно сказал Толберт. — Он и не представлял себе, насколько был прав.
— Да это сумасшедший дом! — взорвался Армбрустер, поднимаясь с дивана. — Я ухожу.
— Сидите вы все, — повысил голос Александр, доставая пистолет.
Все сели. И в этот момент зазвонил телефон. Александр поднял трубку, и голос на другом конце начал без предисловий:
— Что вы затеваете, Арлингтон?
— Это старый трюк, сэр, — бойко ответил Александр. — Он использовался во многих детективных романах. В последней главе детектив собирает всех подозреваемых в одной комнате. Там он излагает им свои выводы, и обычно убийца сознается или как-то выдает себя. В ваших Книгах, сэр, появится небольшое исправление, и только.
— Хорошо, верю вам на слово, Арлингтон. Но позвольте напомнить, что у вас осталось всего лишь полчаса.
— По всей видимости, — заметил Армбрустер, когда Александр положил трубку, — это был, надо полагать, архангел.
— Да, — ответил Александр.
Армбрустер сник.
— Мне напомнили, — продолжал Александр, — что время мое на исходе. Поэтому я перейду от рассказа, в который, как мне кажется, никто из вас не поверил, к фактам, которые неоспоримы. В этой комнате находятся, кроме меня, пять человек. Все пятеро имеют веские причины желать моей смерти. Один из вас жаждет этого так сильно, что он или она рискнет пойти на убийство.
Вот мой дражайший племянник Эндрю, который по уши в долгах. Единственная надежда Эндрю обрести достаточное количество денег, чтобы стать платежеспособным, заключается в получении того, что я, к сожалению, ему завещал. Деньги нужны ему немедленно, но если я буду мертв и завещание будет утверждено судом, его кредиторы, несомненно, станут более терпеливыми.
А вот Толберт, мой бывший секретарь, Толберт думает, что, если я сойду со сцены, он сможет взять в свои руки карьеру Слейда Саундерса. Завтра прибывает мой издатель и Толберту представится удобный случай — если только я буду мертв.
Теперь возьмем Гарри. Гарри боится, что я выдам его полиции, когда перестану писать, и мне больше не понадобится его неисчерпаемое прошлое.
Наконец, моя дражайшая жена и ее друг, мистер Армбрустер. Ариель ушла бы от меня и раньше, будь у мистера Армбрустера деньги. Если она получит половину моего состояния, они смогут позволить себе вести тот образ жизни, к которому я ее приучил. Так что любой из них может решить, что игра стоит свеч.
— Какое мрачное настроение у тебя сегодня, дядя Алекс, — умиротворяющим тоном сказал Эндрю.
— Да, мрачное, мой дорогой племянник, но тем не менее все обстоит именно так. Вот здесь лежит мой нож для открывания писем. Предполагается, что я засну, сидя за столом. Ровно в двенадцать часов ночи убийца — один из вас пятерых — возьмет этот нож и ударит меня в спину.
Толберт весь обратился в слух. Несмотря на свое на строение, он был захвачен этой ситуацией.
— Предположим, Александр, — начал экс-секретарь, — что все, рассказанное тут вами, — правда. Вы что, собираетесь и в самом деле заснуть за столом, чтобы убийца мог совершить свое преступление?
— Конечно, нет, Толберт. Согласитесь, теперь, когда я знаю, что должен быть убит, мне будет очень трудно, а вернее, невозможно заснуть.
— Но тогда это полностью разрушает идею убийства, которое должно произойти точно так, как в первый раз.
— Именно, Толберт. Вы ухватились за самую суть проблемы. Убийство уже не может произойти точно так же. Здесь должны быть какие-то отличия. Но если вы помните, архангел сказал, что готов сделать небольшие изменения в записях.