Все слушали теперь с величайшим интересом, захваченные происходящим.
— Но, Александр, — продолжал Толберт, — я не совсем понимаю, как вы собираетесь довести до конца этот шедевр детективного искусства. Ведь в наших книгах — ну, скорее, в ваших книгах — сначала совершается убийство, убийца оставляет какие-то улики, и только после этою на сцену вступает детектив. Но с чего можно начинать здесь, в этом деле? Скажем, взять хотя бы нож для открывания писем — на нем прекрасно должны сохраниться отпечатки пальцев, но убийца не может оставить их до момента убийства, а к этому моменту вам уже будет поздно искать их.
— Восхитительно, Толберт! Я вижу, что не зря учил вас. Именно эту трудность, должен признаться, я не предвидел, когда предпринял эту затею. Каким образом мне раскрыть убийство до того, как оно будет совершено?
— И у тебя остается только пятнадцать минут, дядя Алекс, — сказал Эндрю с явным волнением.
— Вы что, надеетесь, что кто-то сознается до того, как провернет дело?
Этот вопрос задал Гарри.
— Не исключено, — спокойно ответил Александр, — но я, разумеется, не рассчитываю на это.
— Может быть, вы намерены просто сидеть за столом и ждать, пока убийца не кинется на вас. Вы увидите, кто именно, и это удовлетворит ваше любопытство. Это предположение высказал Армбрустер.
— Вряд ли, — возразил Александр в духе вполне дружеской дискуссии. — Это, как мне думается, мистер Армбрустер, требует такого мужества, которым я не обладаю, — сидеть спокойно за столом, чувствовать присутствие убийцы за своей спиной и подставлять ее под удар ножа.
— Тогда я не понимаю, как это все может произойти, — сварливым тоном произнесла Ариель.
— Разумеется, не понимаешь, моя дорогая, так что мне придется объяснить. Видишь ли, у меня есть план. Я буду придерживаться условий сделки с Михаилом, потому что он вел себя достойно во всем этом деле, вплоть до того, что буду сидеть за своим столом в полночь. Но убийство не произойдет!
Присутствующие не смогли скрыть своего разочарования. Александр вновь улыбнулся.
— После двенадцати часов, — продолжал он, — я буду свободен от своих обязательств перед архангелом. Убийца не сможет явиться на встречу со своей судьбой, и я буду жить — годы и годы. Но теперь, когда мои глаза открылись и я раскусил вас всех, я, конечно, не стану жить здесь. Как видите, мой чемодан уже упакован. Я ухожу. Затем предприму шаги, чтобы лишить наследства тебя, Ариель, и тебя, Эндрю. Что касается моей карьеры, то я задумал новую книгу, в которой будет описано это дело. Я уверен, что такая экстраординарная схема спасет Слейда Саундерса от забвения, которое ему угрожает. Вам, Толберт, придется самому заниматься своими делами. Что касается вас, Гарри, вы сами напомнили мне о моих обязанностях законопослушного гражданина.
И Александр улыбнулся еще раз.
Пятеро подозреваемых молчали. Часы показывали без семи минут двенадцать. Первым нарушил молчание Гарри.
— Значит, вы собираетесь держать нас всех здесь на мушке, мистер Арлингтон. Конечно, никто не сможет пырнуть вас ножом, если у вас в руках будет пистолет. И вы при этом считаете, что придерживаетесь условий своей сделки с архангелом?
— Нет, у меня нет такого намерения, — невозмутимо ответил Александр, — держать вас в безвыходном положении с помощью пистолета. — И, чтобы доказать свою искренность, он опустил пистолет в карман. — Мой план намного проще и куда менее жесток.
— И вы раскроете его нам, — потребовал Толберт.
— Почему бы и нет? Вот я сижу здесь, в условленный час и в условленном месте. И я позаботился о том, чтобы все подозреваемые находились здесь. Разве можно было точнее выполнить все условия?
— Здесь есть какая-то хитрость, — произнес племянник.
— Естественно, Эндрю. Один из вас — убийца. И теперь, убийца, у тебя есть два выхода. В двенадцать часов ты, если хочешь, можешь совершить свое кровавое дело при свете, на виду у четырех свидетелей, исключая меня самого. В этом случае ты, несомненно, попадешь в руки полиции, ибо я могу гарантировать, что эти презренные типы, сидящие здесь, будут просто стремиться дать показания против тебя. Но у тебя есть и другой выход — ты можешь упустить свой шанс убить меня. Поскольку это будет твой поступок, а не мой, то я буду с Михаилом в расчете и в одну минуту первого уйду из этого дома и из ваших жизней.
Яростно зазвонил телефон. Александр поднял трубку и сердечно произнес:
— Алло, сэр.
— Арлингтон, вы жульничаете! — сказал архангел.
— Ни в коем случае, сэр. Это единственный способ, с помощью которого я могу найти убийцу. Ведь до убийства нет никаких улик, а после — после я буду мертв. Если убийца не решится пойти на убийство, вы ведь не станете обвинять в этом меня.
— Очень ловко придумано, Арлингтон!
— Благодарю вас, сэр.
— Но недостаточно ловко. Вы забыли, что у убийцы тоже должна быть встреча с полночью, как и у вас. Так что у убийцы тоже может оказаться контрплан.
Александр положил трубку на аппарат, но улыбки на его лице уже не было. Он действительно забыл об этом. Его поколебленная уверенность не осталась незамеченной внимательно наблюдавшей за ним аудиторией.
— Который час? — спросил Эндрю, у которого было плохое зрение.
— Без трех минут двенадцать, — ответил Гарри, сидевший ближе всех к часам.
Тяжелая тишина опустилась на комнату. Ариель и Армбрустер обменялись короткими взглядами. Остальные не спускали глаз с Александра Арлингтона. Теперь здесь уже не было сомневающихся. И где-то среди них убийца принимал решение.
И вдруг неожиданно Армбрустер встал с дивана и пересек комнату, направляясь к двери. Он двигался с кошачьей грацией, и его шаги заглушались ковром. Александр внимательно наблюдал за ним, сунув руку в карман, к пистолету. У двери Армбрустер остановился и быстро обернулся.
— Арлингтон прав в одном, — сказал он. — Если убийца убьет его на виду у всех, они смогут свидетельствовать против него. Это обеспечит их собственную безопасность. Но предположим, что убийство может быть совершено так, что другие не будут его очевидцами? Тогда никто из нас не будет уверен в том, кто именно является убийцей. Это правда, что у каждого из нас есть мотив, и все мы будем на положении подозреваемых — полиция даже может изобразить это как сговор, и нас будут судить за убийство всех вместе. Но предположим, что полиция не узнает об этой встрече? Тогда все остальные вне подозрений, убийца делает свое дело, и у него остаются те же шансы уйти от ответственности, что и раньше. Все это зависит от того, сможет ли убийца убить Арлингтона так, чтобы никто этого не видел.
До двенадцати оставалась одна минута.
— И как же убийца собирается сделать это? — ядовито спросил Александр Арлингтон, хотя сам слышал, как дрожит его голос. — Как я могу быть убитым без свидетелей в комнате, где полно людей?
Армбрустер улыбнулся. Улыбнулся улыбкой врага.
— Ну, это просто, — ответил он. — Как вы могли проглядеть эту возможность, мистер Слейд Саундерс, знаменитый автор детективных историй? ВСЕ, ЧТО Я ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ ДЛЯ ЭТОГО, — ЭТО ВЫКЛЮЧИТЬ СВЕТ!
И раньше, чем Александр успел шевельнуться, рука Армбрустера нашла выключатель. На комнату опустилась темнота. Молнии, которые до того сверкали почти непрерывно, исчезли как по заказу. Дождь припустил еще сильнее, забарабанив по крыше так, что заглушил бы любые шаги.
Убийца мог двигаться, оставаясь невидимым!
Если бы Александр не окаменел от неожиданности, он бы сделал что-нибудь. Но он оставался в кресле, не в состоянии шевельнуть рукой.
Кто-то оказался рядом с ним. Чья-то рука пригнула его голову к столу. Так, как если бы он заснул. Другая рука — Александр знал это — искала, наконец нашла и схватила нож для открывания писем.
Удар оказался на самом деле не слишком болезненным.
Александр смутно ощущал, как рука, которая прижимала его голову к столу, залезла в боковой карман его пиджака и вынула оттуда носовой платок… Убийца вытирал отпечатки пальцев с рукоятки ножа…