- Это не ваша вина, - поспешно произнес Бен. - Это я втянул вас в это немыслимое приключение, а не вы.
- Но я же придворный колдун! - страстно воскликнул Тьюс. - Моей магии должно было хватить на то, чтобы справиться с горсткой троллей!
- Моего ума должно было хватить на то же самое! Но похоже, на сей раз мы оба сели в лужу, так что давайте не будем спорить, советник, кто из нас прав, кто виноват. Давайте лучше поразмыслим о том, как нам удрать с этого скотного двора!
Советник Тьюс понурился. Он был совершенно сломлен поражением, которое они потерпели, и теперь уже не был тем самоуверенным проводником, который когда-то встретил Бена возле тоннеля времени. Даже Абернети молчал. Бен перестал смотреть на них.
Щелчок и Пьянчужка подползли ближе к тому месту, где был прикован Бен.
- Мне хочется пить, - заныл Щелчок.
- А мне хочется есть, - завыл Пьянчужка.
- Когда мы уйдем отсюда? - жалобно спросил Щелчок.
- Да, когда? - повторил Пьянчужка. Бен недоуменно воззрился на них. Тридцать второго мартобря! После дождичка в четверг! Они что, считают, что им можно просто встать и выйти отсюда? Он едва не расхохотался. Очевидно, именно так они и думают.
- Дайте-ка мне все просчитать, - съерничал Бен и храбро улыбнулся.
Он отвернулся от гномов и принялся разглядывать загон. Он пожалел о том, что не захватил из своего мира никакого оружия. Вот бы сюда базуку. Или небольшой танк. Его охватило отчаяние. Задним умом все сильны - да только что толку думать об упущенных возможностях? Когда Бен решил отправиться в Заземелье, он и думать не посмел, что ему может понадобиться оружие. У него и в мыслях не было, что он окажется в такой западне.
Вдруг Бен вспомнил, что Паладин так и не соизволил появиться, когда тролли набросились на него. Призрак он или нет, но раньше рыцарь всегда возникал, когда Бену угрожала опасность. И в данной ситуации его присутствие тоже не помешало бы. Бен долго размышлял над этим, и в конце концов решил, что на сей раз он не подумал о медальоне, когда ему угрожала опасность. Но это предположение казалось притянутым за уши. Ведь он уже пытался вызвать Паладина, мысленно взывая к нему, и ничего из этого не вышло.
Бен сполз вниз по своему столбу. Стук в висках начал стихать. Ад уже не казался таким страшным, как несколько минут назад. Если раньше он был почти невыносимым, то теперь стал почти сносным. Бен ненадолго задумался о своей жизни, вспоминая обо всех неприятностях, с которыми сталкивался раньше, и сравнивая с той, в которую попал теперь. И не в пользу последней. Тогда он подумал об Энни и о том, что она могла бы сказать, если бы была жива и увидела его в нынешнем положении. Энни наверняка смогла бы справиться лучше него, она всегда была более гибкой и изворотливой.
Тем не менее у них было так много общего. Энни была его единственным настоящим другом. На глаза у Бена навернулись слезы.
Господи, как он жалеет, что никогда не сможет больше хоть на мгновение увидеть ее!
Он тайком вытер слезы и расправил плечи. Он попытался думать о Майлзе, но смог лишь представить, как тот раз за разом повторяет: "Я же тебя предупреждал!" Бен подумал о своем решении отправиться в Заземелье, невероятное сказочное королевство. Он подумал о мире, который оставил во имя того, чтобы прийти сюда, обо всех маленьких радостях и горестях, которые никогда больше не испытает. Он начал перечислять свои мечты и надежды, которые уже никогда не осуществятся.
И только потом до него дошло, какой ерундой он занимается. Он сдался! Он стал считать себя мертвецом.
И ему тут же стало стыдно. Та железная решимость, которая всегда выручала его в затруднительных случаях, быстро вернулась к нему. Он поклялся, что не сдастся. Он выиграет и этот бой.
Бен горько улыбнулся. Если б он только знал, как это сделать.
Две знакомые хорькообразные мордочки снова замаячили у него перед глазами.
- Ну как, вы уже все обдумали. Ваше Величество? - поинтересовался Щелчок.
- Да, вы уже решили, когда мы уходим, Ваше Величество? - спросил Пьянчужка. Бен вздохнул.
- Я как раз думаю об этом, - заявил он. Шли часы. Ночь кончалась, и скальные тролли начали готовиться ко сну. Несколько из них остались приглядывать за загонами и сторожевыми огнями, а все остальные попрятались в своих землянках. Советник с Абернети задремали. Большинство пленных гномов последовали их примеру. Щелчок и Пьянчужка свернулись калачиком у ног Бена. Только он и кобольды не смыкали глаз. Сельдерей и Сапожок лежали на боку, не в силах принять менее унизительное положение. Они не сводили с Бена своих узких глазенок; их белые зубы поблескивали, когда они безумно скалились, улыбаясь своему повелителю. Бен улыбнулся им в ответ раз или два. Они были такими отважными маленькими тварями. Он восхищался ими и жалел о том, что они попали в беду вместе с ним.
Уже почти совсем рассвело, когда Бен почувствовал, что кто-то легонько касается его лица. Он уже задремал и, просыпаясь, в испуге вздрогнул. Туман и дым стелились по земле, как покрывало. Тени и блики догоравших костров гонялись друг за другом, словно толпы красных и черных призраков. Наступало промозглое утро.
- Бен!
Он оглянулся и увидел Ивицу. Она притаилась за столбом, к которому он был прикован. Ее хрупкое тело скрывал бесформенный балахон землистого цвета; лица и волос не было видно из-под капюшона. Бен зажмурился, не в силах поверить в появление девушки. Он счел это продолжением своего смутного, беспокойного сна.
- Бен, - повторила она, из-под капюшона глядя на него огромными глазами цвета морской волны. - Ты не ранен?
Он тупо кивнул. Она на самом деле была здесь.
- Как ты нашла меня? - прошептал он.
- Я шла за тобой, - ответила она, придвигаясь ближе. Ее лицо оказалось в нескольких дюймах от Бена, и тень капюшона уже не могла скрыть ее восхитительных черт. Она была невероятно красива. - Я же сказала, что принадлежу тебе, Бен. Ты не поверил мне?
- Об этом не могло быть и речи, Ивица, - устало сказал Бен. - Ты не можешь быть моей. Никто не может принадлежать мне.
Девушка решительно покачала головой:
- Но это было предопределено много лет назад, Бен. Почему ты не можешь понять этого?
Он почувствовал, как его охватывает беспомощность. Он вспомнил, как обнаженная девушка стояла по колено в воде, вспомнил, как она превратилась в корявое дерево на лесной поляне. Она и притягивала, и отталкивала одновременно, и он никак не мог примириться со своими смешанными чувствами.
- Зачем ты пришла? - растерянно спросил он.
- Чтобы освободить тебя, - тотчас же ответила Ивица. Она вытащила из складок своего плаща связку железных ключей. - Ты должен был попросить меня у моего отца, Бен. Если бы ты попросил, он дал бы свое согласие. Но ты не сделал этого, и потому мне пришлось самовольно покинуть мой народ. Теперь я не смогу вернуться.
- Это еще почему?
Девушка начала подбирать ключи к оковам Бена.
- Никто не имеет права без позволения покинуть Озерный край. Вечное изгнание служит наказанием провинившемуся.
- Изгнание? Но ведь ты его дочь!
- Уже нет, Бен.
- Значит, ты не должна была приходить, черт побери! Ты не должна была бросать своего отца, если знала, что такое случится!
Ее взгляд был спокоен.
- У меня не было выбора.
Третий ключ подошел, и цепи упали. Бен смотрел на сильфиду зло и растерянно, а потом в отчаянии. Она ускользнула прочь и занялась оковами советника, Абернети и кобольдов. Она освободила их всех. Небо на востоке, над вершинами гор, начало розоветь. Скоро тролли проснутся.
Ивица снова подошла к Бену:
- Нам нужно поскорее уходить.
- Но как сделать это незаметно? - спросил он.