- Всю ночь, Ваше Величество, - признался Щелчок.
- Мы боялись собаки, - прошептал Пьянчужка. Бен отвел гномов в лагерь и объявил, что они будут его проводниками в Бездонную Пропасть. Абернети страшно расстроился и недвусмысленно объяснил, почему. Одно дело согласиться принять в компанию колдуна - может, он и сгодится на что-нибудь (хотя это тоже пока еще бабушка надвое сказала), а уж от гномов и подавно нет никакого проку. Пес рычал, а гномы беспокойно жались друг к дружке. Кобольды шипели на них, и даже на лице Ивицы было написано сомнение. Но Бен был тверд в своем решении. Кыш-гномы идут с ним.
Первые яркие лучи солнца согрели путников. Они кое-как перекусили побегами и листьями Лазурных Друзей, советник развеял в воздухе пеструю палатку (которая исчезла с громким хлопком, до смерти перепугавшим гномов), и все двинулись в путь. Они двигались зигзагами - то на юг, то на запад, пока не оставили позади холмы и не оказались в лесистой местности неподалеку от Зеленого Дола. Сапожок возглавлял шествие. Дождь то начинался, то снова переставал, а в низинах лежал плотный холодный туман. Вся долина была затянута дымкой испарений, дававшей горам и деревьям странный синеватый оттенок. Под дождем распустились цветы, и Бену это показалось странным. Цветы были пастельных расцветок; их хрупкие чашечки раскрывались всего на несколько минут, а потом увядали. Советник сообщил, что они называются дождевиками - это плачевно свидетельствовало об отсутствии фантазии у того, кто придумал это название. Эти цветы появляются вместе с дождем, а потом пропадают. Когда-то они жили до двенадцати часов, а то и дольше. Но теперь, как и вся растительность в долине, они поражены болезнью. Магия не в силах продлить их жизнь больше чем на несколько минут.
Поздним утром путники сделали короткий привал у ручья, по берегам которого густо росли кипарисы, а в воде - лилии. Вода имела неприятный зеленовато-коричневый оттенок, и вокруг не было ни одного здорового растения. Сапожок отправился искать пригодную для питья воду. Снова пошел дождь, и путники сгрудились под развесистыми ветвями могучих деревьев. Бен улучил минутку и отвел Ивицу в сторону.
- Ивица, - мягко произнес Бен. Он знал, что объяснение будет нелегким. - Я тут размышлял насчет твоего решения идти с нами к Бездонной Пропасти и дальше. Я не думаю, что тебе стоит делать это. Я считаю, что ты должна вернуться домой, в Вечную Зелень.
Девушка строго смотрела на него.
- Я не желаю возвращаться домой, Бен. Я хочу остаться с тобой.
- Я знаю. Но я считаю, что это слишком опасно для тебя.
- Не опаснее, чем для тебя. Может быть, тебе опять понадобится моя помощь. Я останусь с тобой.
- Я напишу письмо твоему отцу и объясню, что сам захотел, чтобы ты побыла со мной, и он простит тебя, - продолжал Бен. - А потом я лично явлюсь, чтобы сказать это.
- Я не хочу уходить, Бен, - повторила Ивица. На ее бледно-зеленое личико падала тень кипариса, и девушка казалась Бену чуть ли не частью этого дерева.
- Я очень ценю твое желание разделить со мной все опасности, - произнес он, - но тебе это совершенно ни к чему. Я не могу подставлять тебя, Ивица.
Ее голова слегка откинулась, и в глазах вдруг зажегся зеленый огонь.
- Не нужно ничего говорить, Бен. Я сама приняла решение. - Ивица помолчала, и Бену начало казаться, что она видит его насквозь. - Почему бы тебе не высказать то, что на самом деле занимает твои помыслы, Верховный лорд Заземелья?
Бен удивленно взглянул на девушку, потом медленно кивнул:
- Ну ладно. Я не знаю, как лучше сказать. Если бы я мог держать тебя при себе и быть честным с самим собой, то я бы так и поступил. Но я не могу. Я не люблю тебя, Ивица. Может быть, ваш сказочный народец и верит в любовь с первого взгляда, но со мной все иначе. Я не верю в то, что тебе рассказали насчет меня какие-то лозы. Я не верю, что мы с тобой созданы для того, чтобы стать возлюбленными. Я считаю, что мы с тобой должны быть друзьями, но я не могу позволить тебе подвергать опасности свою жизнь из-за этого.
Он запнулся, почувствовав, как Ивица мягко взяла его за руки.
- Ты все еще не понял, Бен? - прошептала она. - Я принадлежу тебе, потому что так должно быть. Это правда, вплетенная в полотно магии этой земли, и хотя ты не можешь видеть ее, она все же возьмет свое. Я чувствую любовь к тебе, потому что я люблю, как все феи, - с первого взгляда и по данному мне обещанию. Я не жду от тебя того же. Но когда-нибудь ты полюбишь меня, Бен. Это обязательно произойдет.
- Может, и так, - согласился он, сам того не желая крепче стискивая ее нежные руки. Девушка казалась ему такой желанной, что он готов был согласиться с ней. - Но пока что я не люблю тебя. Ты кажешься мне прекраснейшим существом на свете. Иногда я хочу тебя так сильно, что мне приходится бороться с собой. Но, Ивица, я не могу поверить в будущее, которое ты видишь с такой ясностью. Ты не принадлежишь мне! Ты принадлежишь себе!
- Если не тебе, то никому! - страстно воскликнула она. Ее лицо приблизилось вплотную к Бену. - Ты боишься меня, Бен? Я вижу страх в твоих глазах, и я не понимаю, откуда он.
Он глубоко вздохнул.
- Ивица, когда-то была другая женщина, которая вправду принадлежала мне, так же как я ей. Ее звали Энни. Она была моей женой, и я очень любил ее. Она была не так прекрасна, как ты, но она была хорошенькой и.., особенной. Она погибла два года назад в автокатастрофе, и я.., я так и не смог забыть ее, или перестать любить, или полюбить другую.
Его голос сорвался. Он и не думал, что спустя два года говорить об Энни будет так тяжело.
- Ты не сказал, почему боишься меня, Бен, - не отступалась Ивица. Она говорила мягко, но настойчиво.
- Да не знаю я, почему! - Бен в смущении покачал головой. - Не знаю. Я не знаю этого, потому что, когда Энни умерла, я потерял часть самого себя - нечто настолько ценное, что я не уверен, что когда-нибудь обрету это снова. Порой мне кажется, что я вообще уже не способен чувствовать. Я словно делаю вид... В глазах девушки вдруг показались слезы, и это поразило Бена. - Не плачь, пожалуйста, - попросил он.
Ивица с горечью улыбнулась.
- Я думаю, что ты боишься разрешить себе любить меня потому, что я сильно отличаюсь от нее, - тихо произнесла сильфида. - Наверное, ты боишься, что каким-то образом потеряешь ее, если позволишь себе любить меня. Мне бы не хотелось этого. Я хочу, чтобы ты был со мной, но не могу добиться этого, потому что ты боишься меня.
Бен пустился было разубеждать ее, но остановился. Она была права, когда сказала, что он боится ее. Бен не мог забыть, как она кружилась ночью на поляне среди древних сосен и как превратилась из сильфиды в дерево, пустила корни в землю, где танцевала ее мать. Это превращение до сих пор казалось Бену отвратительным. Она не была человеком, она была чужая.
Разве может он полюбить существо, которое так отличается от Энни?
Девушка смахнула слезы, которые катились теперь и из его глаз.
- Я обязана жизнью магии и должна подчиняться ей, Бен. И ты тоже - так и будет. Нас обоих сотворила мать из плоти и крови и небесный отец, а эта земля связывает нас. - Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. - Однажды ты перестанешь бояться и полюбишь меня. Я верю в это. - Ее дыхание нежно касалось его лица. - Я буду ждать столько, сколько нужно, Бен, но не оставлю тебя, даже если ты прикажешь или будешь умолять об этом. Я принадлежу тебе. Я подхожу тебе. И я останусь с тобой, пусть это будет вдесятеро опаснее, чем сейчас. Я останусь, даже если придется отдать за тебя свою жизнь!
Девушка резко отстранилась, нарушив тишину позднего утра шелестом одежд.
- Никогда не проси меня покинуть тебя, - произнесла она.
Потом быстро пошла прочь. Бен молча смотрел ей вслед. Только теперь он понял, что больше не попросит ее об этом.
Маленький отряд приблизился к Бездонной Пропасти незадолго до полудня. Дождь прошел, и стало светлее, хотя облака все еще плотной пеленой затягивали небо. В воздухе пахло сыростью, и стало еще холоднее.